– Разве обыватели живут без будущего? – спросил я.
– Конечно. Они бродят все по тому же кругу. И декорации те же, и мысли... Только с годами прибавляется старческое брюзжание на всех, кто моложе и бодрее, да еще – суетливое чувство превосходства перед теми, кто уже умер. А в доме напротив... Да, его называют «Замком снов».
– Кажется, вы не одобряете того, что там происходит?
– Мадам Карлсон извращает божественное назначение мужчин и женщин, особенно женщин.
– И в чем это назначение? Продолжать род людской?
– Спасать друг друга. От гордыни, одиночества, тоски. Быть опорой друг другу. Раньше было именно так.
– Я думаю, раньше, как и теперь, по-всякому было.
– Бог с вами, молодой человек. Я давно уже отвык осуждать кого бы то ни было. Просто успех в этом мире в виде дохода, денег – приносит только то, что люди могут употребить. Или то, что поднимает их представление о самих себе. То, что престижно. Некогда один мой преподаватель говорил так: некоторым университетский диплом не просто не нужен, но вреден: он дает им основания думать о себе то, что они собой совершенно не представляют. И – это всего лишь диплом, бумажка. А есть еще автомобили, яхты, украшения... Саратона – парад кичливых торговцев, только и всего. А «Замок снов» – просто еще одна лавка, торгующая посредственным товаром.
– Мне показалось, вам нравится Саратона.
– Я люблю остров и людей, живущих здесь. Но живем мы и кормимся от всей этой расфранченной черни.
– Черни?
– Конечно. И это не зависит от их должностей, богатств, регалий или представлений о себе.
– По-моему, вы просто раздражены, Шарль.
– Еще бы.
– Это из-за соседства? – Я кивнул на «Замок».
– Вовсе нет. На «Замок» мне обижаться нечего. Просто...
– Просто – что?
– Просто здесь всем – до себя. Мне ведь и самому – до себя и ни до кого больше. С тех пор как умерла моя Мадлен... Порой мне кажется, что я понимаю эту жизнь всю, без остатка, а порой – что я даже не начинал жить. Так, сидел где-то на обочине и варил кофе путешествующим в далекие и прекрасные страны. А наверное, стоило бы хоть раз попытаться умчать туда самому.
– Что вам мешало?
– Как и всем остальным: жажда достатка и покоя. И страх неизвестности.