– Досуга здесь навалом, – сказал другой.
– И люди никуда не торопятся, – поддержал его первый.
– Они нигде никуда не торопятся. Просто – суетятся, – резюмировал я.
– А ты неплохой парень.
– Да и вы ребята – ничего. Зачем драться начали?
– Тебе что-то ответить, Дронов?
– Не нужно.
– Тогда и не спрашивай. И приятелю своему скажи – отключил бы он иллюминацию.
– Раздражает?
– Нет. Напрягает.
– Вы мужчины сдержанные.
– Не всегда. Разойдемся по-хорошему?
– А по-плохому и не получится.
– Да?
– «А коль придется в землю лечь, так это – только раз...» – напел я.
– Невеселый мотив.
– Старенький.
– И вообще – светает. Ты узнал, что хотел?
– Не вполне. Но я – доволен.
– Это радует.
– «Долетайте до самого солнца и домой возвращайтесь скорей...» – снова обратился я к песенной классике.
– А ты веселый парень, Дронов.
– И находчивый, – подтвердил я. – Вам это говорили?
«Двое из ларца» переглянулись.
– Зачем им нам что-то говорить? – наконец сказал один.
– Это да, – подтвердил я. – Солдаты – как дети, убьют – не заметят. – Помолчал, допалил сигарету. – А генералы – тем более. Не говоря уже об адмиралах.
Мужчины промолчали. А что они могли мне сказать? Ничего.
Я сделал рукой «о’ревуар», кивнул на брезент, под которым наличие парашютов угадать было нельзя:
– Попутного ветра, птицы наши, – развернулся и пошел прочь. Не знаю, была моя спина напряженной, нет... Солдаты – как дети...
Когда я подошел к машине и оглянулся, парней ни у машины, ни на обрыве уже не было. Еще через минуту в темной мгле я не увидел даже – угадал темные крылья парашютов. Их поднимало встречным потоком и несло прочь с этого госте-приимного острова.
А на востоке уже занимался рассвет. На Саратоне слишком много огней, чтобы восходом можно было любоваться каждый день. И еще мне подумалось вдруг: рассветы хороши, но людей волнуют закаты, когда знойный день вдруг превращается в странное, сумеречное пространство, и все, что было так знакомо днем, вдруг видится другим, приобретая иные краски и очертания, а то и вовсе теряясь в пространстве ночи... И над всем этим господствуют звезды, напоминая нам о том, что и это пройдет.
Гонзалес развернул автомобиль, и мы поехали домой.
– Хорошо поболтали? – спросил Гонзалес.
– Душевно.
– Узнал что-то новое?
– Скорее старое.
– Да?
– Если какая-то неприятность должна случиться, она случается.
Диего поморщился:
– Еще что-нибудь?
– Из всех неприятностей случается именно та, ущерб от которой больше.
– Ты стал оптимистом.
– Просто устал.
– Поспи. Только скажи перед сном хоть что-то доброе. Не то тебя будут мучить кошмары.