Рональд Харрисон замолк и долго сидел, не произнося ни слова, потом вдруг тяжело поднялся и старческой шаркающей походкой двинулся к двери.
– Куда ты идешь? – воскликнула Полетт.
– Домой… Мне нужно побыть одному, Полли… Пожалуйста, пойми меня правильно, дорогая.
Она в отчаянии бросилась за ним.
– Папа, сейчас нам лучше быть вместе! Прошу тебя, останься.
– Извини, Полли. Не сейчас, – тяжело выдохнул отец, не смея поднять на нее виноватых глаз.
Что причиняло ему больше страданий? Стыд, угроза суда, потеря дома, работы, уважения к самому себе? И сможет ли он совладать со своими страданиями? В его возрасте это нелегко, с тревогой думала она. Но выбора не было. Чтобы выжить, нужно справиться со своими невзгодами. Уж это-то за последние годы Полетт поняла прекрасно.
Но как ни пыталась, она не могла заставить себя думать лишь о проблемах отца. И прошлое вновь накатилось на нее – то прошлое, которое похоронила она шесть лет назад…
С Франко Беллини она познакомилась в тот день, когда, приехав в Лондон, отправилась с подругой за покупками к готовящейся свадьбе. Меньше чем через два месяца они с Армандом должны были пожениться. Но подаренного им кольца Полетт не надела. Неожиданно выпал один из камней, и украшение пришлось отдать в ремонт.
Они с Гретой стояли у оживленного перекрестка, ожидая, когда зажжется зеленый свет и можно будет перейти улицу. Кто-то из толпы сзади случайно толкнул Полетт, и она упала на мостовую, прямо под колеса автомобиля, в котором сидел Франко.
Полетт потеряла сознание и не помнила момента падения. В себя она пришла еще до прибытия «скорой», голова кружилась, а первое, что увидела она своим еще затуманенным взором – пара устремленных на нее необычайных медового цвета глаз. В детстве у девушки была книжка, где рассказывалось про тигра, чьи глаза были точь-в-точь такого же цвета, как и те, что взирали на нее. Она пораженно уставилась вверх. Никогда прежде еще не встречала она подобных глаз.
– Не двигайтесь… помолчите, – резко скомандовал Франко всем окружающим, включая и ее.
– Мне уже лучше…
– Спокойно, – последовал ответ.
– Только голова кружится, но я хочу встать. – Она попыталась подняться.
Загорелая рука, словно тяжелая гиря, воспрепятствовала ее столь рискованному желанию.
– Слушайте… я хочу встать, – повторила Полетт, обводя растерянным взглядом собирающуюся вокруг толпу зевак.
– Вставать вы не должны… возможно, вы повредили позвоночник.
Полетт начала терять терпение.
– Мой позвоночник совершенно не болит… Со мной все нормально…
– Пусть об этом судит доктор. – Франко продолжал всматриваться ей в глаза своим необычайным пристальным взглядом, потом вдруг почти ласкательным движением провел указательным пальцем по ее подбородку. – Никогда не прощу себя за то, что причинил боль столь прекрасному существу…