– Я сам видел, собственными глазами. Вспышки… Ну, вспышки многие видели. А вот молнии, которые бьют из земли в небо, голубой туман… Вы слыхали про голубой туман?
– Слыхали, – сказал Беркут.
Иван Иванович открыл один глаз.
– Я видел его два раза с вертолета, – сообщил Круглис. – Месяц назад, еще до гибели «Галатеи». Туман возникает в эпицентре или где-то в районе эпицентра, расползается этаким широким кольцом и пропадает километрах в ста от кордона. Что это может быть, товарищи физики?
– Не знаю, товарищ Круглис.
– Значит, никто не знает. Мы, биологи, тем более. Очевидно только, что происходит нечто совершенно необычное. Сорок восемь лет после взрыва! Уже уровень радиации снизился в десять раз, уже адгезивы, которыми связали активную пыль, и те распались начисто, и вдруг – пожалуйста! (Иван Иванович открыл второй глаз.) Начинаются какие-то вспышки, пожары, черт, дьявол… – Биолог помолчал, погремел посудой; стало слышно, как уютно свистит закипающий чайник. – Пожаров, правда, больше не бывает. Должно быть, все выгорело, что могло сгореть. Но вспышки… Первая случилась четыре месяца назад, в начале мая. Вторая – в июне. А теперь они повторяются чуть ли не раз в неделю. Яркие бело-голубые вспышки, и мощности, по-видимому, необычайной. Судите сами…
Биолог появился в дверях с подносом.
– Судите сами, – повторил он, ловко расставляя посуду. – От кордона до эпицентра больше двухсот километров, а полыхает на полнеба… Прошу к столу… И сразу за вспышкой идет голубой туман.
– Да, мы слыхали об этом, – сказал Беркут.
Биолог снова отправился на кухню, но остановился в дверях.
– Вам известно, что последняя вспышка была вчера ночью? – спросил он.
– Да, спасибо, – сказал Беркут.
– Должен же кто-нибудь начать!..– проворчал Иван Иванович. – Слушайте, где Полесов?
Биолог пожал плечами, скрылся в кухне и вернулся с шумящим чайником.
– Давайте чай пить, – сказал он. – Подставляйте стаканы.
Иван Иванович допивал второй стакан, когда дверь распахнулась и вошел Полесов. Он был очень бледен и держался за правую щеку.
– Что с вами, Петр Владимирович? – спросил Беркут.
– Кто-то ужалил меня, – сказал Полесов.
– Вероятно, комар?
– Вероятно. – Полесов злобно оскалился. – Только у него пулемет вместо жала, у этого комара.
– Комар с той стороны, – сказал биолог. – Очень просто. Садитесь, пейте чай.
– А кто это орет в кюветах? Я думал, там кто-нибудь тонет.
– Лягушки, – сказал биолог. – Тоже с той стороны.
Иван Иванович со стуком поставил стакан на блюдце, вытер багровое лицо и спросил:
– Мутации?
– Мутации, – подтвердил биолог. – Здесь настоящий заповедник мутаций. Во время взрыва и после, когда уровень радиации был высок, животные в зоне пострадали ужасно. Понимаете? Сразу после взрыва зону огородили, и они не успели разбежаться. Первое поколение сейчас уже вымерло, все последующие изуродованы. Мы здесь восьмой год наблюдаем за ними, иногда ловим, иногда ставим автокинокамеры. К сожалению, нам запрещают уходить на ту сторону глубже чем на пять километров… Один наш сотрудник все же рискнул. Принес фотографии, образцы и прихворнул немного. Нам здорово влетело тогда.