– А я вас порядочным в определенном смысле.
– Ах, Гвин, – сказал он со смехом. – Ничего подобного вы не считали. – Он подался вперед. – Но мы с вами могли бы заключить союз.
Она бросила на него кислый взгляд:
– Что? При полном отсутствии лояльности с вашей стороны и при ее избытке с моей?
– Нет. При условии вашей горячности и моих амбиций.
– Ах это! – Она глубоко вздохнула. Сейчас или никогда. – Вы должны присягнуть мне на верность как вассал зато, что сохраните неприкосновенными земли, отошедшие вам от графства Эверут, Марк. За то, что они останутся вашими.
Он посмотрел на нее как на слабоумную:
– Это Соваж прислал вас ко мне?
– Конечно, нет. Вам повезло, что Гриффин не явился сюда сам и не сровнял Эндшир с землей.
– Гриффин? – отозвался он эхом, пораженный тем, что она столь интимно назвала его по имени, а не использовала его титул или прозвище. – Он у меня в долгу.
Она слегка отстранилась.
– Как это?
– Этот долг восходит к прежним временам. Но мои отношения с вашим женихом, – он произнес это слово так, будто выплюнул его, – вас не касаются и не должны вас беспокоить.
– Вам следует приехать в Эверут и поклясться в верности, – сказала она, стараясь изгнать дрожь из своего голоса. – На нашу свадьбу приедут все остальные бароны. Она состоится через две недели. На следующий вечер будет церемония, на которой все принесут присягу. Вы должны на ней присутствовать.
Марк покачал головой:
– Вы слишком много запрашиваете, Гвин, не предлагая ничего взамен.
– О, я расплатилась, Марк. Вы свое получили. Вы забрали шкатулку моего отца.
Он казался по-настоящему смущенным.
– Какую шкатулку?
– Да будет вам, Марк. Мою наследственную шкатулку. Ту, что забрали у Гриффина, когда ваши люди захватили его недалеко от Лондона.
– А…
При виде его невозмутимого спокойствия ее охватил гнев.
– Неужто вам приятно читать переписку моих родителей? – огрызнулась она. – Читать о их личных делах, чувствах и мыслях?
Он сделал движение назад.
– Нынче мы все должны скорбеть о ваших родителях, да? – Он стряхнул крошки с рук. – Я не принесу Соважу присягу верности.
– В таком случае потеряете свои земли.
Он положил руку на край кружки и смотрел на алый гобелен, прикрывавший стену над господским помостом.
– Не будем говорить глупости, Гвин. Стефан продержится до Святок. Известие о соглашении распространится через несколько недель. У Стефана нет выбора теперь, когда Эсташ мертв.
Она прикрыла глаза.
– Эсташ не мертв. Он у меня.
Выражение лица Марка не изменилось ни на йоту, но пальцы, сжимавшие кружку, напряглись.
– Вот как, Гвин? – сказал он спокойно. – Как быстро все меняется. Поэтому я и не связываю себя никакими обязательствами. Что было, то прошло. И это дает мне серьезные преимущества. – Он усмехнулся: – Расскажите мне об Эсташе.