Мысль понравилась, — соблазн был не малый! Кто-то заметил, что погреб на замке, но другой, догадливый, тотчас же нашелся сказать, что «без хозяина и замок не служит» — и все, кроме Прошки, направились к погребу.
А Прошка подумал неспроста, что пока они там будут в погребе распоряжаться, он будет иметь время кое-что поценнее прибрать к рукам.
«А там, как поприпрячу деньги да меховую казну, получше которая, так я их вот как пугну: оденусь в платье дохтура Данилы, выйду на крыльцо да как зыкну на них! То-то смеху будет потом!»
Задумал — и сделал! С ловкостью опытного, бывалого вора, очень быстро связал Прошка деньги и меховую казну в узелки, порассовал все это по кустам в огороде, а два большие жалованные кубка даже успел зарыть в гряды с капустой, и, придя в опочивальню старого доктора, скинул с себя свою холопью круту и стал рядиться в дохтурское немецкое платье… Обрядившись вполне плутоватый холоп вздел на голову и ту бархатную шапочку с кистью, в которой доктор постоянно ходил дома, взял в руки трубку его, и вышел на крыльцо.
Но он не успел еще и рта разинуть, как в тупике раздался какой-то необычайный шум, крики, топот множества ног, лязг и бряцание оружия… Потом послышались тяжелые удары в ворота и крики:
— Эй, отворяй! Отворяй живей, не то сорвем ворота с петель!..
Перепуганные холопы выскочили из погреба, бросились отворять калитку, которая разом распахнулась настежь… Два-три десятка стрельцов с бердышами и копьями в руках мигом ворвались во двор, отворили ворота, и другая ватага их, в полсотни или более, волною хлынула во двор и окружила холопей.
— Где кудесник? Где дохтур Данила? Где сын его? Давай их нам сюда! — кричали стрельцы, между которыми было уже много пьяных.
— Отцы родные! Благодетели! Не знаем, не ведаем, ей-ей не ведаем! — вопили насмерть перепуганные холопи. — Мы и сами их искали, да не нашли!
— Врете, собачьи дети! Выдавай проклятых нехристей! Ведь все равно найдем… И если найдем, так и вас рядом с ними искрошим!
— Ищите, где хотите! Дом весь пуст! — клялись и божились холопи, ползая на коленях пред рассвирепевшими стрельцами.
— Эй, братцы! Кто же это там на крыльце стоит? Вон! — крикнул один из стрельцов, указывая пальцем по направлению к крыльцу, на котором ни жив, ни мертв стоял Прошка в дохтурском платье.
Стоял и, от страха не чувствуя под собою ног, не мог ни шевельнуться с места, ни произнести ни звука…
— Он это… он самый! — крикнули холопи, обрадованные нежданным появлением своего хозяина.
Неистовый крик радости и зверского довольства раздался из толпы стрельцов. Все бросились к крыльцу с криками.