Над водой болтался штормтрап — веревочная лестница со ступенями из узких деревянных планок. Подняться по нему на высокий пароходный борт не просто. Неторопливые волны мерно подбрасывали катер. Близко подойти к «Перекопу» он не мог — волны грозили бросить на стальную стену борта большого судна, повредить, а то и разбить вдребезги. Моторист должен осторожно подойти кормой поближе к штормтрапу, а пассажир, улучив удобный момент, прыгнуть и ухватиться за зыбкую веревочную лестницу. Если промахнется или случайная волна неожиданно подтолкнет «Гордый», неловкий полетит прямо в воду.
— Ты первый! — подтолкнул Михаил товарища. — Осторожно только, мимо не сигани!
Тот уныло осмотрел море, «Гордый», «Перекоп». Тяжелое похмелье, сонная хмарь, качка лишали сил и энергии. Мускулы стали ватными, непослушными.
Моторист «Гордого» пригляделся к пассажиру, понял его состояние. Строго сказал:
— Нельзя! Парень, что вокруг делается, не поймет. Да и вообще штормтрап ему не осилить, видишь — сомлел.
— Как же? — растерялся Михаил.
А на «Перекопе» начинали терять терпение.
— Прыгай, чего резину тянешь? — кричал сверху скуластый моряк. — До вечера тебя ждать!
Моторист придумал. Крикнул:
— На «Перекопе»! Боцмана позовите!
Вся команда и пассажиры «Перекопа» давно толпились у борта, с любопытством наблюдая за неожиданным происшествием.
— Я боцман, — отозвался скуластый. — Чего тебе?
— Кинь трос — пассажира поднять, а то не в себе он, как бы в море не сыграл.
По широкому лицу боцмана расплылась ядовитая ухмылка.
— Ай да, морячки! Ну, что ж, тросом, так тросом. Пересмеиваясь, матросы принесли кусок каната, бросили один конец на катер.
Потный от стыда, Михаил безучастно смотрел, как моторист обвязал Костю под мышками надежным «двойным беседочным» узлом. Костя встрепенулся было, пытался отказаться, оттолкнуть моториста, но тот сурово прикрикнул:
— Молчи уж! Куда тебе.
Затем поставил его на корму и приказал:
— Как близко катер подведу, — прыгай.
Работая мотором на малых оборотах, «Гордый» приближался к пароходу. Когда оставалось около метра, моторист крикнул:
— Пошел!
Костя вздрогнул, будто разбуженный ото сна, прыгнул и, как предполагал моторист, промахнулся. Пальцы его беспомощно скользнули по веревкам трапа. Весь обмякнув, он повис на канате, который наверху держали матрос и боцман. Беспомощный, смешной, парень вялыми движениями пытался оттолкнуться от борта, снова ухватиться за трап. Но это не удавалось.
Моторист презрительно хмыкнул, наблюдая, как пассажира «Грозного» поднимают на пароход, словно куль. И с «Перекопа» добрая сотня зевак смотрела на незадачливого яхтсмена. Как искры, вспыхивали насмешливые реплики: