Теперь эта преснятина не раздражала Николая. Напротив, стала доставлять ему истинное наслаждение. Радостно было сознавать, что в тайную свою игру он играет один, и только от его желания зависит, с кем спать: с ледяной ли супругой, или с отъявленной шлюхой, способной на любые крайности и эксперименты. Он был единственным и полновластным повелителем этой женщины. А потому в моменты холодной близости получал нынче едва ли не большее удовольствие, чем в отвязные ночи.
Ему нравился контраст холодная-горячая, скромница-шлюха. Терзая фригидное тело жены, он представлял на ее месте школьницу-шестиклассницу, впервые предоставившую юное свое тело в пользование мужчине, да не сопляку-однокласснику, а зрелому, многоопытному гиганту секса. Иногда он мнил себя учителем юной кокотки, плохо написавшей годовую контрольную по алгебре и древним способом отрабатывающей желанную пятерку. В другой раз представлял Паулину одноклассницей сына, зашедшей узнать домашнее задание по географии, но вместо Вадима заставшей его изголодавшегося по женской ласке отца. Лежит под ним глупышка, боясь противиться грозному дяденьке, предоставив неумелое свое, неготовое еще к плотским утехам тельце в полное распоряжение взрослому дяденьке. А когда дяденька отпустит ее, молча оденется и уйдет. Она не скажет об этом ни маме, ни папе. А потом придет на день рождения к Вадиму, и будет стыдливо отводить глаза от жадно-насмешливого взгляда отца именинника. Услышав тихо-приказное: 'Приходи завтра утром', кивнет послушно и испуганно. И утром, когда все дети будут в школе, она снова придет к нему, молча разденется и покорно ляжет в постель, и уже не будет стыдливо прикрываться одеялом.
Еще Николай любил представлять на месте равнодушной супруги невесту солдатика, умоляющую командира отпустить жениха для срочного бракосочетания. Животик у юной прелестницы приятно округлился, а потому со свадьбой тянуть нельзя:
— Не могли бы вы, товарищ командир, отпустить рядового Фесенко хотя бы на три дня?
— Не положено, гражданочка. Ваш жених нынче принадлежит государству в моем лице, и от одного меня зависит — состоится ваша свадьба или нет.
— А может, мы как-нибудь уладим эту проблему, товарищ командир?
— Не как-нибудь, а через постель.
— Что вы, что вы?! Я же верная жена, я не могу…
— Какая ты на фиг жена? Ты пока что бесправная шлюшка. И только от меня зависит, будет у твоего байстрюка отец, или прочерк в метрике.
Придуманные ситуации доводили Николая до экстаза. Холодность супруги уже не омрачала, а доставляла истинное удовольствие. То, чего он не сможет позволить себе никогда в жизни, а именно изнасиловать школьницу, невесту подчиненного, жену друга или начальника, он с восторгом проделывал в мечтах, трудясь над безответным телом жены. И ее неотзывчивость уже не оскорбляла, не доводила до отчаяния, а становилась весьма логичной и даже возбуждающей.