— Сними рубашку, — сказала она как можно безразличнее — не спугнуть бы. Мужик, а ведет себя аки девочка нецелованная. — Через ткань сложно работать, вся сила пальцев в нее уходит.
План сработал: Сергей послушно снял рубашку. Ларочка усыпила его бдительность. Или, может, не просто усыпила — а разбудила его, как мужика? Дошло до него, наконец, что перед ним женщина. Женщина, которая не просит, а вполне достойна его внимания. А главное — которой достоин он сам.
Она старательно массировала, вкладывая в руки все свои чувства. Так, чтоб до него дошло, наконец, чего от него хотят.
Видимо, переборщила: Сергей дернулся от очередного движения. Ларочка тут же ослабила давление и теперь не столько массировала, сколько гладила. Иногда, словно невзначай, руки ее скользили вниз, делали несколько ласковых поглаживаний в самом низу спины, потом, словно опомнившись, возвращались к плечам. В другой раз будто соскальзывали нечаянно от шеи к груди, и тогда она прижималась к его спине и замирала так на несколько сладких мгновений.
Она умела выжидать. Ее терпение будет оправдано уже очень скоро. И тогда — триумф! Ларочка будет радоваться, а Ирка умоется слезами. И наступит в мире справедливость.
Сергей закрыл глаза и, кажется, забылся. Усталость, сытный ужин, алкоголь. Да и руки Ларискины действовали усыпляюще. Он уже забыл, что это Ларискины руки. Казалось, что там, позади, стоит Ирина. Это она прижимается грудью к его спине, это ее руки ласкают его живот. Ее губы нежно щекочут шею.
И так ему было хорошо, так уютно под ее нежными руками, что он все глубже погружался в грезу, словно проваливался в гипнотический сон. Ира, Иришка… Почему мы так давно не делали это? Ничего, мы сейчас все исправим, мы сейчас нагоним все, что упустили.
Руки уже потянулись за спину, обхватили ноги той, что требовала от него любви. Запутались в ткани, пытаясь найти вход туда. Туда, где…
Обман! Это не те ноги! Его любимые ноги гладенькие, шелковистые. А эти жилистые, маслатые. И короткие. Чужие.
Внезапно он все вспомнил. Очнулся, вскочил резко:
— Ты! Ты… Ты что? Что ты задумала?
— Ничего, Сереженька, что с тобой? Успокойся, все нормально. Я просто делала тебе массаж.
— Массаж? Да ты меня чуть не изнасиловала!
Она улыбалась. Мерзко, даже не пытаясь прикрыть фальшь:
— Что ты, милый! И в мыслях не было. Это всего лишь массаж. А если тебе чего-то захотелось, тут уж не моя вина.
Русаков хотел обойти ее, спрятаться в спальне. Нет, она поймет это как приглашение. В ванную. Точно — там и закрыться можно.
Но Лариски снова было слишком много. Ее буквально невозможно было обойти: куда бы он ни повернулся — всюду была Лариска. Он от нее, она к нему. Оставался один путь — назад. И он вынужденно отходил шаг за шагом.