Выставил вперед руку, вложив в жест весь протест. Будто защищался от нападения, хотя Лариска стояла спокойно и нападать вроде не собиралась.
— Что тут такого?! Что страшного произойдет, если ты получишь то, что нужно каждому мужчине? Когда ты болеешь — принимаешь лекарство из любых рук: будь то мать, дочь или доктор. Сейчас точно такой же случай, рассматривай его с точки зрения медицины. Я — твоя скорая помощь. Тебе понадобилась прививка — я доктор, я готова ее сделать. Что тут страшного? А ты поднял истерику. Как ребенок, честное слово!
Надо сказать, ей удалось его удивить. Не тем, что требовала от него секса. У Сергея уже случались подозрения на этот счет. Больно уж она любила в его присутствии мыть полы. Выставит угловатую задницу, и водит ею из стороны в сторону. Думает, что очень сексуально при этом выглядит. То халатик супер-короткий нацепит — дескать, в нем удобнее хозяйством заниматься. Сколько уж раз говорил: нам не нужна домработница! А ты и подавно не нужна!
Удивила Русакова ее изобретательность. Не подозревал он в этой дуре находчивости. Смотрите-ка, философию под свои эротические фантазии подвела: прививка, медицинская процедура! По ее логике выходит, и правда — ничего страшного. Получил таблетку из рук доброй тетеньки, утолил жажду стаканом воды, поданным чужим человеком — в чем крамола? А потом и переспал черти с кем — опять же ничего зазорного. Диссертацию можно писать о пользе сексуальных отношений с кем попало.
— Шла бы ты домой, 'скорая помощь'. Я уже говорил: тебя стало слишком много.
Сволочь! Тупая трусливая сволочь!
Она четыре месяца его дерьмо прибирала. Двадцать лет мечтала, как отобьет его у Ирки. Уже ведь почти получилось! Вернее, получилось почти все — последний штрих остался. А теперь все ее труды насмарку? Она зря старалась? Он ее банально выгоняет? Сволочь!
Ну нет! Ее место здесь! Это ее дом! Это ее семья!
— Что ты, Сережа, здесь еще столько дел, — поменяла она тактику. — Со стола убрать, посуду вымыть. Нужно салаты в холодильник вмонтировать — как их все там уместить?..
— Без тебя управлюсь. Да и Маринка скоро придет, поможет. Иди.
Ларочка поняла, что вот сейчас, в эту минуту решается ее судьба. Или она останется здесь хозяйкой, или в следующий раз ей даже не откроют двери.
Унижаться и молить о любви? Нет, только не это! Ларочка гордая!
Не велика гордость — умывшись проигрышем, возвращаться к материному дерьму. Она шла к победе всю сознательную жизнь. Терпела унижения от Ирки.
От врагини терпела, а от мужика, которому всю себя посвятила, гордость не позволяет?