— Она пыталась купить мое молчание. Сначала подарила мне туфли, затем подсунула мне под дверь деньги. Она вела себя так нахально. «Я ухожу на примерку туфель, Селин». Никто не проводит столько времени на примерке у сапожника, сэр! По крайней мере, на настоящей примерке. Даже она.
Роберт внимательно посмотрел на горничную. Ее слова показались ему странно знакомыми…
— Я оставалась сколько могла, сэр. Ради вас. Я… Вы такой замечательный человек. Я понимаю, что вы потрясены, но не позволяйте ей уничтожить вас. Не все женщины такие подлые и лживые, как она.
Селин взглянула на него из-под ресниц, ее лицо преобразилось, стало более уверенным и женственным. Что-то кокетливое промелькнуло в этом взгляде. Возможно, она растолковала его поведение как намек? Изменилось ли его собственное выражение лица?
— Я знаю, Селин. — Он налил еще виски, наполнил стаканы до половины и пробормотал: — Ты хорошая девочка, ведь именно поэтому ты писала мне письма, не так ли? На чудесной сиреневой бумаге. Ты делала это исключительно по доброте душевной.
— О, сэр. — На ее лице мелькнули облегчение и радость. — Я знала, что вы поверили мне.
— Конечно. — Он придвинул свой стул чуть ближе. Интересно, сколько ей лет? Шестнадцать? Семнадцать? — Мой брак разрушен, милая. Он давно прекратил свое существование, но я только сейчас это понял. — Мари-Клер снова незваной гостьей пробралась в его мысли. Мари-Клер на кухне готовит кофе. Оборачивается к сыну, чтобы подсказать, где его ранец. — Понимаешь, я встретил другую женщину.
— Другую… — Ее глаза влажно заблестели. На ее лице он прочел все, что хотел узнать.
— Да. А теперь давай выпьем. В бутылке еще есть. — Он протянул руку и похлопал ее по коленке, задержал ладонь достаточно долго для того, чтобы убедиться, что она не оттолкнет его.
47
В такси Женевьева еще раз перечитала жалкую записку, разорвала ее на мелкие кусочки и вышвырнула из окна, развеяв по ветру, как конфетти.
Окна в магазине Закари были закрыты ставнями. Она стучала в дверь, звала его, а затем ударила ногой. Один, два, три раза. Выплеснув гнев, остановилась и попыталась решить, что делать дальше.
Он действительно любил ее. Она не сомневалась в этом. Но тогда почему он так поступил с ней? Он не пришел сам на вокзал, а подослал какого-то мальчишку с глупой запиской. Она должна найти ответы на все свои вопросы.
Женевьеве пришло в голову, что она сумеет открыть при помощи какого-нибудь рычага одно из верхних окон. Они были старыми, рамы выглядели прогнившими, а задвижки совсем хрупкими. Если бы только она могла забраться наверх…