Латынис с любопытством посмотрел на Валентину Карповну: ишь ты, даже про англичан знает...
— Значит, людей приходило много? — задумчиво произнес он.
— Я же говорю: отбоя не было... Евгений Тимурович добрый, всех принимал. Когда я дома находилась, то отшивала. Идите, говорю, в клинику, прием там. И точка.
«Ну и задачка, — невесело отметил про себя оперуполномоченный. — Это где же искать тех людей, которые побывали в доме Баулина?»
— А из близких знакомых или родственников кто к нему приезжал? — задал он вопрос.
— Так многие знакомыми назывались. А потом выяснялось, что он их впервые видит... Насчет же родных — только жена с дочкой приезжали. Последний раз в прошлом году на ноябрьские праздники. Регина Эдуардовна сама водит машину. «Жигули» у нее.
— А какого цвета? — машинально спросил Латынис.
— Красного.
«Интересно, — подумал Ян Арнольдович. — Опять «Жигули» и опять красного цвета... Впрочем, красный цвет — весьма распространенный».
Он заметил, что о жене Баулина старушка говорит не очень охотно. Наверное, в семейной жизни профессора имеются какие-то сложности. А вот в самом Евгении Тимуровиче Валентина Карповна явно не чаяла души.
— Вы живете в доме Баулина? — поинтересовался Латынис.
— Зачем же, — ответила с достоинством Савчук. — У меня комната есть. Сама получила. С соседями, правда, но все удобства — ванна, туалет, отопление...
— Сколько раз в неделю вы приходили к профессору?
— Считайте — каждый день. Я одинокая. И еще люблю за цветами ухаживать. — Она улыбнулась. — Живу на третьем этаже, даже балкончика нет, а покопаться в земле — одно удовольствие... Муж, покойник, тоже очень любил цветы... Ну, я и помогала Евгению Тимуровичу в саду. В самом доме особых дел не было. Он сам себя обслуживал. Готовил, убирал в своей комнате. Пригласил он меня скорее всего ради картин. За ними уход требуется. Да и не только в картинах дело. Евгений Тимурович красивые вещи любит — хрусталь, фарфор. Не такой, что в магазинах стоит, а особый, редкий... Еще любит всякие старинные штучки. Часы у него напольные восемнадцатого века. Показывают время года, восход и заход солнца, луны!
— И много у профессора такого добра? — спросил Латынис, которого заинтересовало это сообщение.
— Ой много! — ответила с гордостью Валентина Карповна. — Прямо музей можно открывать... А какие шкатулки! Палех, хохлома... Серебро, сандаловое дерево, карельская береза... И ведь руки нужны особые, чтобы ухаживать. — Она показала свои руки Латынису. — Почему он меня пригласил? Взять хотя бы картины. Другая бы шварк-шварк мокрой тряпкой — и что получится? Можно повредить... Я же аккуратненько, мягкой марлечкой или пуховичком...