Батальон пошел в гору, вначале медленно, потом все быстрее и быстрее. Моряки шли в рядах по три, так как дорога среди кустов была узка. Когда дошли до ската, чистого от леса и усыпанного плоскими серыми камнями, офицеры задержали взводы и выстроили их в линию. Вихарев подал общую команду, и все бросились вперед.
Сверху уже летели камни, шипела галька, крутилась тяжелая пыль, взбитая подкованными сапогами. Вихарев не торопился. Казалось, он бросил людей вверх, а сам отстал и вот-вот совсем остановится, снимет фуражку и, посмотрев вперед, одобрительно скажет: «Вот и пошли!»
Но он не останавливался. Подъем, казавшийся снизу более пологим, был чем дальше, тем круче и круче. Приходилось иногда припадать, чтобы ухватиться за сухие стебли пырея и кусты полыни, скользившие в руках. Все ближе вершина.
Камни неслись вниз, сбивая семя с трав и свистя. Кто-то крикнул «ура». Моряки, повинуясь этому кличу, перекинули в руках автоматы и, выхватив гранаты, вынеслись на гребень. Их встречал, махая фуражкой, Вихарев. Он достиг вершины первым.
— Пожалуй, мы протараним город, — сказал Вихарев одобрительно. — Мне ясно, вы уже созрели для штурма! А вот солнце, я вам обещал его...
Там, где за изломами скалистых берегов, словно на стене, играли золотые волны, по всему небу щедро летели светлые стрелы...
Приближалось время штурма. Подготовка подходила к концу. Нервное напряжение все больше и больше охватывало всех. Все на побережье знали этот батальон, атаковавший речки, скалы, разносивший в щепы учебные дзоты. Батальон вырыл узкие окопы, и на щели, вырезанные в земле, неслись танки, крутились, скрежеща гусеницами.
Вихарев всегда был со своим батальоном. Он вместе со своими бойцами бросался в атаки, первым шел под прикрытием огневой завесы. Казалось, это свыше человеческих сил, но это были молодые, сильные парни, привыкшие к суровой морской службе и, самое главное, привыкшие к настоящему бою. Но штурм города с моря, штурм укрепленной линии, обращенной дотами и дзотами к бухте, требовал большой тренировки, полнейшей слаженности всего боевого механизма, называемого простыми словами: «батальон морской пехоты».
— Честь командира — это, прежде всего, боевой успех его части, — говорил Вихарев. — Часть должна всегда побеждать. Не победить нельзя. Я тринадцать раз ходил в атаку, вы знаете это сами. Теперь я пойду с вами в четырнадцатую свою атаку. И снова на мне не будет ни одной царапины, уверяю вас.
Моряки батальона отлично знали свое оружие, превосходно изучили автомат, овладели гранатой, ловко вставляли запалы, швыряли точно в цель, с левой и правой руки, лежа и стоя, снизу вверх и сверху вниз, они ныряли так, чтобы пробыть под водой как можно дольше, в одежде спрыгивали с катеров и быстро добирались до берега.