Уже накануне в селе стали говорить, что панам пришел конец: сам Сталин ведет Красную армию на помощь народу, и происходит великое чудо — где только ступит на землю нога красного бойца, там земля пана навсегда становится землей всех.
Шел дождь ночью, и где-то принимался бухать частый короткий гром.
Утром Олеся побежала за речку. Она поднялась на горку, прошла лесом и очутилась в ветреном поле.
На косогоре стояли танки. На переднем шевелился красный флажок.
Высунулся по пояс человек в толстом шлеме с красной звездой, весь одетый в черную блестящую кожу. Это был командир. Он увидел Олесю.
— А ну, ходи до нас, не бойсь! — крикнул он.
— Я и не боюсь совсем, — сказала Олеся и подошла к командиру, — Здравствуйте!
— Доброго здоровья! — проговорил командир. — Ты, девица-красавица, будешь из Груденева?
— Из Груденевки.
— Ну, тебя нам и надо! — воскликнул командир.
Олеся посмотрела на него с недоверием. Из других танков тоже высунулись люди в толстых шлемах.
— Дядя, вы — Красная армия? — спросила Олеся.
— Мы — Красная армия.
— А где Сталин?
— Сталин в Москве, — серьезно сказал командир. — Он тебе кланяться велел. Тебя не Стасей звать?
— Нет, Олесей.
— Вот я ж и говорю — не Стасей! Нам Стася ни к чему, нам именно Олеся и требуется.
— Так то, может, вам другую Олесю… У Балабовичей еще есть, Олеся тоже. А мы — Пружак.
— Вот-вот, именно Олеся Пружак! Она самая нам и требуется. Садись, влезай сюда! — крикнул командир и протянул Олесе руку.
— Ой, я вам наслежу: у меня ноги сырые!
Командир одной рукой поднял Олесю и посадил ее в открытую башню танка.
— Ходу! — скомандовал он.
Всё взревело кругом, задрожало, рванулось. Танки стремглав пошли к селу. Олеся сперва обмерла от эдакого грохота и разбега. Она вцепилась в скользкий кожаный рукав командира. Одной рукой он крепко обнял Олесю, другой, наклонив против ветра, держал тугое знамя.
И нипочем была для танков вязкая грязь! Машины сами на ходу подстилали себе железные половики: они без конца сбегали с обеих сторон танка вперед, на дорогу, машина мчалась по ним и забирала их с собой, швыряя глину.
Олеся скоро освоилась.
— Ох, мы вас ждали, ждали! — крикнула она в ухо командиру.
— И давно вы нас ждали? — тоже закричал командир.
— Мама говорит, двадцать лет, а я — цельный день вчера…
Навстречу бежали жители Груденева. Они махали и всплескивали руками. А дети скакали и танцевали босыми ногами в лужах и завистливо кричали что-то Олесе. А когда моторы замолчали, Олеся услышала, как ее отец говорил командиру: