Часы на башне (Кассиль) - страница 5

— Встретили бы вас, дорогие люди, с хлебом-солью — только уж второй месяц сами соли не видим.

Вечером командир приказал наладить походный радиоприемник. Боец-радист укрепил на высоком ясене большой рупор. Всполошились галки. Народ собрался под деревом.

Радист настроил аппарат. Испуганная галка сослепу залетела в рупор и выскочила оттуда, отчаянно махая на всех крыльями.

Рупор зазвенел, и все услышали голос из Москвы.

Долго слушали люди. О дружных народах, о широкой земле, о вольном, веселом труде пела Москва. И многие еще по привычке озирались, не веря, что можно так громко говорить об этом.

Пошел дождь. Сперва слабенький, редкий, потом припустил. Но никто с места не сдвинулся.

Первый раз в жизни слушала Олеся радио. Она привстала на цыпочки и вытянула шею, словно хотела заглянуть в черное отверстие трубы, из которой выходили московские слова. Не все слова поняла Олеся. Но вот ясно разобрала:

«…Привет товарищу Сталину…»

Потом голос смолк, и раздались певучие удары:

Би-им, бюм-бум-бом, бэ-бам!..

Командир объяснил, что это бьют часы на кремлевской башне.

Часы пробили двенадцать раз. Отгремела могучая и строгая музыка.

— Ну, вот и всё на сегодня, — сказал командир.

И народ стал медленно расходиться.

Скоро никого не осталось под деревом. Луна, хоронясь за тучами, тускло освещала опустевшую улицу. Чуть поблескивали, лопаясь, пузыри на лужах. Дождь усилился.

Вдруг командир увидел, что к дереву под кралась Олеся. Она осторожно огляделась, нет ли кого поблизости. Командир стоял в тени от дома, и девочка не заметила его. Она ухватилась за мокрые ветви. Дождь стучал в стенки рупора. Девочка дотянулась до него, всунула голову в самый раструб. Командир услышал ее торопливый, прерывистый голос.

— И от меня ему поклон, — говорила, слегка задыхаясь, Олеся в трубу, — от меня там тоже поклон ему в Москве передайте… Скажите — от Пружак Олеси.

Спорили о силе. Какая она бывает? И кто всех сильней?

— Сильней всех Илья Муромец был, — сказал Володя. — Помнишь?

— Помню, — сказала Наташа. — Илья был Муромец, богатырь. Он был здоровый. Как махнет, так все и валятся. Даже лошади — и то!

— Мамонт бы не повалился, — заявил Володя, — Мамонт самый сильный был. Он мог слона на крышу закинуть.

— А кондор что, слабее мамонта?

— Кондор — это, как орел, птица! Он только из всех птиц сильнее. А мамонт всё равно бы и у кондора мог все крылья из хвоста вытащить.

— Теперь уж мамонты не водятся, — проговорила Наташа. — Сейчас кит всех сильнее.

— А мамонт бы и кита мог затоптать, если 0 только не умер и в воду полез.