И сегодня ночью, она была для него всем.
Даниэль обхватил руками стройные лодыжки и попытался развести их в стороны, но девушка воспротивилась.
— Я просто посмотрю, — мягко уговаривал он.
Ее дыхание сбилось, а на шее обозначилась быстро пульсирующая голубая венка, но, несмотря на волнение, девушка сказала:
— Хорошо.
Широко распахнутыми глазами Джози наблюдала, как Даниэль, согнув ее ноги в коленях, стал медленно разводить лодыжки в стороны до тех пор, пока его голодному взгляду не предстали набухшие темно-розовые складки женского лона.
Отпустив лодыжки, Даниэль протянул руку и взъерошил мягкие вьющиеся кудряшки на ее лобке.
— Чудесно.
По цвету мягкие завитки были точь-в-точь как шевелюра Джози, с тем же красноватым оттенком. Даниэль удостоверился, что прекрасному цвету волос девушка обязана природе, а не флакону с краской. Нет, только не его Джози.
— Мм … спасибо?
Нитро рассмеялся, чего раньше в спальне никогда не делал:
— Всегда пожалуйста.
Окунув самый кончик пальца в жар ее невинного желания, Даниэль ощутил, как кровь мощной волной прилила к члену, отзываясь на шелковистую влажность. Она уже готова. Никогда еще Даниэль не дотрагивался до чего-то столь нежного.
Джози застонала и приподняла бедра:
— Коснись меня еще глубже, Даниэль.
Ему нравилось, когда Джози произносила его имя. Это звучало очень интимно. Она была первым человеком за многие годы, называвшим его по имени.
— Я прикоснусь к глубинам твоей души, прежде чем закончится эта ночь, сокровище мое, — пообещал Даниэль, погружая палец чуть глубже.
Тугая плоть сомкнулась вокруг. И хотя она уже стала влажно-скользкой и набухшей от охватившего девушку возбуждения, вход был еще слишком узким, поскольку она никогда раньше не занималась любовью. Аккуратное проникновение потребует огромных усилий, но Даниэль не хотел причинять ей боль. Мужчина никогда не должен причинять женщине боль.
Даниэль стал медленно и осторожно растягивать стенки узкого лона, надавливая и отступая, в попытке подготовить ее для себя.
Джози издала чувственный стон и еще глубже насадилась на его палец:
— Мне это так нравится, Даниэль.
От усилий, которые он прилагал, чтобы в решающий момент не утратить самоконтроль, мелкие бисеринки пота покрыли его лоб:
— Мне тоже.
Даниэль медленно, по чуть-чуть, продвигался вперед, пока не ощутил тонкий барьер, и замер. Но не отступил.
Девушка вздрогнула, стройное тело напряглось. Прикусив губу, она спросила:
— Будет больно?
— Совсем немного, но если сейчас ничего не сделать, потом будет больнее. Ты ведь этого не хочешь?
— Нет, если в моих силах что-то изменить.