Денис захлопнул книгу.
– Что это? – спросила я и потянулась за ней. На титульном листе было написано: «Жюль Верн, том десятый, «Вверх дном»».
– Так это Жюль Верн написал, – разочаровалась я. Он же фантаст…
– Ну во первых, то, что о чем он писал, во многом сбылось, – возразил мне Денис. – А во вторых, это не его слова а цитата из ранних источников. Месье Жюль был весьма педантичен в своем творчестве.
Он поставил том на место и повернулся ко мне:
– Ты думаешь, за последнюю тысячу лет люди намного изменились? Всего-то и разница, что тогда не было компьютеров. Кстати о компьютерах. Помнишь, я рассказывал тебе об ошибке 2000? Говорят, что уже практически завершена работа над исправлением. Но ты только представь: ночь 31 декабря 1999 года, иллюминация. Люди стекаются толпами к Храму Гроба Господня. Площади запружены. Все молятся, в воздухе носится эдакое предчувствие чуда, второго пришествия – ведь понять, что в головах верующих очень сложно. И вот бьют часы, один, два… двенадцать, – голос Дениса стал еле слышен и я вся обратилась в слух, – и тут вся иллюминация гаснет, воцаряется кромешная тьма. Это компьютеры в Электрической Компании не сработали так, как надо, и ошибка 2000 вкралась в расчеты. Что происходит на площади перед Храмом?
– Апокалипсис…
– Верно, – кивнул он, – давка, истерия, паника. Людей топчут, действуют воры и грабители. Витрины бьют. Под шумок расправляются с теми, на кого давно нацелились. Кажется, в Чикаго был подобный прецедент. Потом остается только печатать списки пострадавших, пропавших без вести. Мировая общественность встревожена, наблюдатели ООН требуют разъяснений, всеобщий остракизм и падение престижа страны. Ну как, веселенький прогноз получается?
– Да ладно тебе, Нострадамус доморощенный, видишь все в черном свете, я обняла Дениса. – Если ты такой прогноз отдашь в Министерство туризма Дарья без зубов останется, потому что за хичкоковские ужасы ни одно приличное заведение платить не станет. Так что смягчи акценты.
– Какое уж там смягчи… – вздохнул он. – Я и так уже смягчил столько, сколько смог. Больше никак не получается.
– Пошли лучше спать, – предложила я, – я знаю отличный способ лечения сплина.
– Что-то новенькое? – подозрительно спросил он, но в глазах забегали веселые чертики.
– И новенькое, и старенькое… Главное, действенное. Пошли!
* * *
Дарья уже две недели ходила с пластинкой на зубах, пытаясь на ночь прятать ее под подушку, но я взывала к ее обостренному чувству долга, пыталась поминать всуе Синди Кроуфорд и прочих див киноэкрана. Она в ответ приводила в пример Алису Фрейндлих, чей прикус был далек от совершенства, однако она не перестала быть от этого гениальной актрисой.