При появлении машин мешочники поспешно сторонились, отходя на обочину, спускались в кюветы и, опустив головы или отвернувшись, ждали, пока грузовики с гитлеровскими солдатами проедут мимо.
Пока было тепло, весь этот люд ночевал прямо в поле, разжигая маленькие костры из сухого бурьяна, потом мешочники стали находить пристанища на ночлег у скирд соломы, вырывая в них норы — “кубла”. Но когда ударили лютые в ту зиму морозы, вечерами в хатах Ракитного все чаще и чаще слышались несмелый стук в дверь и голоса: “Хозяечка, пустите переночевать”.
Несмотря на угрозы полицаев, жители сел давали приют горожанам, подкармливали их, делясь последним и отрывая иной раз кусок от своего рта.
Немало таких мешочников ночевало в Ракитном и в ту ночь, когда Сокуренко получил приказ произвести тщательную облаву.
Среди них был пятнадцатилетний хлопец — неунывающий, веселый.
Он постучал в хату Ольги Чумаченко поздним вечером. Хозяйка и ее старшая дочь Надя целый день работали на станции — как раз сегодня им выпала очередь идти на очистку станционных путей. Вернулись домой усталые, промерзшие и злые. На хозяйстве оставалась младшая дочь — черноглазая Галя. Семья поужинала сваренной Галей постной пшенной кашей и уже готовилась ко сну. Тут кто-то громко и требовательно забарабанил в дверь.
— Снова полицаев черт несет, — сказала Ольга. — Открой, Галя.
Но вслед за девочкой на пороге появился не полицейский, а низенький, запорошенный снегом подросток с тяжелым мешком за плечами. Он быстро, чтобы не впустить за собой холодного воздуха из сеней, захлопнул дверь и с улыбкой на курносом белобрысом, обожженном морозом лице, весело, точно старых знакомых, оглядел хозяйку и ее дочерей.
— Добрый вечер! Разрешите, если не выгоните, воды в вашей хате напиться, а то душа к костям присохла…
— Примерзла, может? — спросила хозяйка, недовольно оглядывая хлопца.
— Ага, — засмеялся хлопец, стягивая с головы суконную без меха шапку-ушанку. — Растерялся и не то слово выпалил.
Он еще раз без смущения оглядел хату, суровую хозяйку. Надя, понимавшая мать с полуслова, молча, не глядя на хлопца, подала ему эмалированную кружку воды.
Подросток не спеша отпил несколько глотков, сладко зажмурился, одобрительно качнул головой.
— Ох и жирная!
Стоявшая рядом с матерью пугливая Галя прыснула смехом.
— Чего еще выдумал? — строго спросила Ольга.
— Говорю, вода у вас хорошая — жирная… — вполне серьезно пояснил хлопец.
Тут уже и Надя не сдержала улыбки.
— Где-то, видно, сытно пообедал, — вздохнула Ольга и поджала губы. Она догадывалась, что хлопец будет проситься на ночлег и решила ему отказать. Пусть идет в те хаты, где есть мужчины.