– Только этого не хватало! – Теперь ему придется нянчить женщину, считавшую, что он ее похитил.
Эбби пошевелилась, просыпаясь, и сразу ощутила присутствие Джейка, который заснул у нее в ногах. Она понятия не имела, что с ее попытки к бегству прошли уже целые сутки. Челюсть Джейка, заросшая щетиной, упала на грудь, в руке – кусок белой фланели. Она инстинктивно подтянула ноги, чтобы не касаться его бедра, но Джейк тут же проснулся.
– Вернулись в мир живых, мисс Робертс? – Господи, до чего же она бледная, и еще этот синяк на щеке! Но жалость тут же перешла в гнев, потому что Эбби забилась в угол и смотрела на него оттуда испуганными зелеными глазами, поджав ноги и прижимая к груди спальный мешок.
Сжав от злости зубы, Джейк налил в чайник воды и включил газовую конфорку. Значит, он все еще похититель?
– Я делал не очень приятные вещи, чтобы заработать, мисс Робертс, но я, еж твою мышь, не такой дурак, чтобы кого-нибудь похищать. Вы что, думаете, Майлз послал бы меня, если бы не доверял? – Голубые глаза впились в ее лицо. – Вы же сами мне вчера доверяли, я от вас еле отвязался, черт побери!
В голове Эбби все перепуталось. Совсем другой голос… не такой, как вчера. Это был голос Джейка Уэствея, человека, который вчера сумел ее рассмешить и которого она рисовала, перед тем как заснуть. Человека, в чьих объятиях ей было удивительно спокойно. И которому она доверяла.
Пока Джейк варил кофе, Эбби попыталась восстановить события. Когда она сдуру нырнула за борт, она не знала, чья это яхта, единственным желанием было сбежать. И, вероятнее всего, после краткого свидания со смертью голос Джейка показался ей монотонным голосом ее преследователя.
Страх начал отступать, и теперь Эбби старалась сообразить, как половчее объяснить Джейку свою ошибку. Вряд ли он ее простит после всех тех неприятностей, которые свалились на его голову из-за нее. К тому же на бумаге все еще труднее изложить. Если бы она могла говорить… В душевном смятении она упустила еще одну важную деталь: Джейк был лет на пять, от силы десять старше ее. Если предположить, что ее сейчас преследует тот же человек, что и в прошлом, то она твердо знала: сейчас он старый и наверняка еще более жестокий.
Она даже застонала от отвращения и тут же удивилась. Попробовала заговорить.
– Джейк? – прошептала она хрипло и вскрикнула от радости: Джейк Уэствей сумел вернуть ей дар речи и отодвинуть мрачные стены молчаливого безумия. Она вылезла из спального мешка, обернулась простыней и открыла дверь на палубу. – Джейк, я могу говорить.