Эм повернулась и тут же налетела еще на одного мужчину.
Томас стоял в темноте на пересечении двух дорожек, пытаясь осознать слова Эсмеральды. Правда ли это? Действительно ли кто-то убил Гарри на глазах его матери? Он не смел в это поверить, пока еще не смел, но это многое могло бы объяснить.
Если это правда, то кто убил его брата? Его обдало жаром, когда он подумал, что все это время существовал некий убийца. Двенадцать лет его грызла совесть, двенадцать лет он обвинял себя в преступлении, потому что оставил брата на берегу реки, где тот соскользнул в воду и разбил себе голову о камни. И теперь у него чуть не закружилась голова при мысли о том, что это не был несчастный случай, и ярость охватила его, когда он предположил; что кто-то хладнокровно убил его брата столько лет назад и так и остался безнаказанным.
Он хотел поверить в это — так утопающий хватается за соломинку, и именно поэтому он сдерживал себя. Он глубоко втянул воздух, чтобы успокоиться, и спрятал поглубже эти мятежные чувства. Можно надеяться на что угодно, но ему требуются более серьезные доказательства. Он должен сам поговорить с матерью. Только тогда он поверит.
Он пошел к дому. Какой-то шум и возня впереди заставили его ускорить шаги. Потом Томас услышал голос:
— Эммелина!
Он сжал челюсти. Он слышал этот голос в парламенте в течение многих месяцев. Олтуэйт. Послышались другие испуганные голоса, и он свернул за угол. Какая-то стройная фигура круто повернулась и налетела на него в вихре взметнувшихся юбок. Он подхватил ее не раздумывая.
— Мадам Эсмеральда, — сказал он, глядя на троих мужчин, которые только что стояли перед ней. Гиффорд, Олтуэйт и Морел. Ни с одним из них встреча темной ночью не была бы приятна женщине с определенной репутацией. — С вами что-то случилось?
— Нет, лорд Варкур, со мной ничего не случилось, хотя я буду рада, если вы проводите меня в бальный зал, — быстро проговорила Эсмеральда, беря его под руку.
— С удовольствием, — сказал он. Он шагнул вперед, и трое мужчин сошли с дорожки. Эсмеральда крепче сжала его руку, когда они проходили мимо этой троицы.
— Итак, Эммелина, — сказал он, когда они немного прошли вперед.
— Так звали девушку, которую он знал некогда, Я сказала ему, что я знаю ее дух, — весело проговорила она, слишком весело.
Томас не поверил в это ни на миг.
— Я уверен, что вы сказали именно это.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что Олтуэйта не напугаешь парочкой страшных заявлений. Не похоже на него. — Он посмотрел на нее, прищурившись. — Сначала ожерелье а теперь вот это. Так вы Эммелина, не так ли?