Младшие брат и сестра, словно по команде, вскочили с пола. Они взирали на Мэгги с обожанием. Живой ум и остроумие в сочетании с женственностью делали ее их героиней. Малыши по одному ее слову немедленно бросали все занятия и выполняли любое желание старшей сестры. А она по-матерински трогательно относилась к ним.
Мэгги осторожно потянула Дороти за косичку. Росс, наблюдавший за ней, ощутил неожиданный комок в горле при виде этого простого и вместе с тем любящего жеста.
– Мэгги, дорогая, – обратилась к дочери Лесли, – выбирай…
– Ой, – вздохнула та, со страдальческим видом закатывая глаза, – так я и знала!
– Можешь либо помочь этим двоим месить тесто для пряника, либо отправляйся убирать комнату.
– Пряник, – поспешно решила Мэгги.
– Я так и думала, – улыбнулась мать.
Неаккуратность старшей дочери была постоянным источником конфликтов между ней и родителями. С самого раннего детства Мэгги была слишком поглощена планами на будущее, чтобы обращать внимание на груды игрушек и книг, разбросанных по всей комнате. С годами проблема не исчезла, поскольку флаконы с духами, коробочки с косметикой, тетради, одежда, молодежные журналы лишь добавили беспорядка.
– Вот и прекрасно, – продолжила мать. – Но запомни, помимо этого я хочу, чтобы ты развесила всю одежду и ничего не оставила на полу, прежде чем спустишься к обеду.
– Мама, но у меня же много уроков! – запротестовала Мэгги.
– У нас у всех свои обязанности, – напомнила Лесли. – Но это не означает, что мы должны жить как дикари.
Бросив пальто и шарф на соседнее кресло, Мэгги подскочила к отцу.
– Па, она опять ко мне пристает, – пожаловалась девочка, но не успела ничего больше добавить – младшие дети навалились на отца. Еще один семейный ритуал – куча мала каждый раз, когда кто-нибудь один пытался завладеть его вниманием.
Наконец Дороти и Джеймс, получив свою долю поцелуев, вернулись к книге. А Мэгги осталась сидеть на коленях у отца, наслаждаясь минутой передышки.
– Папа, заставь ее понять. У меня уроки. Не могу же я всюду успеть. Кроме того, это моя комната.
– Ага, – улыбнулся отец, – подростковые войны из-за захваченных территорий. Придется, видно, ввести для тебя новые правила.
– Почему бы не начать сейчас? – спросила Мэгги.
Отец вздохнул.
– Беда с вами двумя, – заметил он. – Слишком уж вы похожи. Вам слова поперек не скажи.
– Па-ап, – умоляюще протянула Мэгги.
Он перевел взгляд с дочери на жену, все еще стоящую в дверях кухни и не сводящую с них глаз. Росс никогда не уставал сравнивать их лица, такие разные и в то же время освещенные каким-то особым внутренним светом, роднящим их. Случайные ссоры и пререкания были внешним проявлением невидимой связи, которая, возможно, делала их ближе друг другу, чем к кому бы то ни было.