Вернулся из Арктики Черевичный. Два месяца и шесть дней длилась экспедиция. За это время он налетал двадцать четыре тысячи километров. Москва ликует, встречает героя музыкой и цветами…
А мне грустно. Конечно, не потому, что вернулся Черевичный. Из-за Зойки.
Скверно у меня на душе, будто потерял что-то очень дорогое.
Целые дни сам не свой. Все думаю. Паршиво, когда веришь человеку, а он обманывает тебя. Хуже, по-моему, нет ничего на свете.
Я, наверное, совсем бесхарактерный и размазня. Понимаю, что Зойка поступила нехорошо, а вот все вспоминаю о ней и ничего с собой поделать не могу. От этого тоже пасмурно на сердце.
Зато Шиман рад: Зойка теперь улыбается ему все время. Он стал смотреть на меня насмешливым и каким-то жалостливым взглядом.
Ленька Рогачев все видит и понимает. Сказал однажды тихонько:
— Брось, Санька, переживать. Плюнь. Ерунда все это. А Зойка — дура.
Слабое утешение. Но и на этом, как говорят, спасибо Рогачеву.
В последний раз развезли нас по классам — завтра каникулы.
— Ну что, Сашок, — сказал дядя Вася, — одна гора с плеч? Перешел?
— Перешел, дядь Вася.
— Значит, как это понимать: находишься в горизонтали, а идешь по вертикали? Хорошо, Сашок. Очень. Большая радость твоей маме. Да и всем. И мне тоже: не зря возил тебя. Не зря же? — И хитро смотрит на меня, смешно топорща усы.
— Не зря, дядь Вася. Спасибо.
Настроение у всех, как в большой праздник. Говор, смех. Фимочка разошелся вовсю:
— Дядя Вася, вы, случайно, не читали стихи Папы Шимана? Жаль. Очень, говорят, талантливый поэт, этот Папа Шиман. В Москве издается…
Вбежала озабоченная молоденькая сестра — потеряла градусник. Спрашивает: не завалился ли у кого в постель? Фимочка к ней:
— Ольга Федоровна, вы не видели нашего Белого клыка?
— Ах, отстань, Фима… Собачку, что ли?..
— Нет, кабанчика.
Сестра невольно глянула на улыбающегося Ваньку, у которого сверкал еще не вырванный клык, засмеялась, махнула рукой и побежала дальше.
Ни Пашка, ни Ванька не обижаются — пустяки по сравнению с главным. А главное — седьмой класс одолели!
Раздается звонок. Вместе с ним в дверях появился Самуил Юрьевич. Он по привычке направился было к Леньке, да на полпути остановился, тряхнул густой гривой.
— Н-да!.. Значит, что же?.. — Он развел руками, улыбнулся, и лицо его стало светлым и молодым. — Вот и поднялись мы с вами еще на одну ступень знаний… Хорошо поработали… Н-да… Что же еще? Ты, Леня, продолжай поиски. Думаю, найдешь решение… Чеканов тоже молодцом: начал год поздно, а догнал. Плечом к плечу шел со всеми…