- Надо работу поглядеть, - негромко сказал Тарас.
- Что? А? Это есть справедливо! Майстер должен видеть работ. - Инженеру нравилось, что он умеет хорошо говорить по-русски с русскими мастерами. - Вы увидаль работ. Битте!
Стариков ввели в цех. Они увидели длинный ряд переломанных, покореженных, побитых немецких машин. Это были уже не те танки, что пугали их на городских площадях. Это было беспомощное, бессильное, мертвое железо.
- Дас ист есть, - торжественно сказал веселый инженер. - Как это? Могучественный немецкий техника. Он есть сейчас больной. Мы с вами есть доктора. А? - засмеялся он своей шутке.
- Аккуратная работа! - восхищенно сказал Тарас, разглядывая пробоины в броне. - Ничего не скажешь! Чисто! Это где же их так, сердешных? Под Сталинградом?
- Не ваше дел! - крикнул инженер, и его лицо стало багровым. - Молчайт! Молчайт! Молчайт!
- Я молчу, - пожал плечами Тарас.
- Молчайт! - еще раз, но уже тише крикнул инженер. Он вспомнил, что умеет говорить по-русски с русскими мастерами, и сказал уже спокойно:
- Эти танки должны скоро идти в бой. Нет - расстрел.
- Мы эту работу сделать не можем, - негромко сказал старик Булыга.
- Вас? - закричал инженер. - Что? Как это... не можем?
- Не можем мы! - прогудели теперь все.
Немец остолбенело поглядел на них. Он не ждал отказа. Он даже пенсне снял и зачем-то повертел в руках.
Вдруг он понимающе улыбнулся:
- А, да-да! Я понимай... Это есть справедливо... Майстер должен кушайт... Вы, - он ткнул пальцем в худого Булыгу, - вы есть скелет... Я буду кормиль майстера. Это есть справедливо... - Он два слова выговаривал особенно вкусно: "справедливо" и "расстрел".
- Нет, - усмехнулся Булыга, - нас уже не накормишь... Сыты!..
- Мы эту работу сделать не можем, - твердо сказал Тарас, - мы не мастера.
- Как не майстера? - удивленно закричал инженер.
- Мы черные рабочие.
- Как черный рабочий? - завопил немец. - Мне сказаль: майстера! - Он оглянулся на мастера в немецкой спецовке, но тот, страшно побледнев и вспотев, отвернулся.
- Не мастера мы! - умильно сказал Назар, глядя прямо в глаза немцу. Самоучки... Невежество... Черные рабочие... И потом, возьмите в рассуждение, господин, - какие мы работники теперь? Старики! Шкелеты! И кормить нас уж ни к чему, только корму перевод... Так и живем, повестки ждем от смерти. Увольте нас. Какие мы мастера.
Немец растерянно выслушал его, обвел взглядом всех.
- Все черный рабочий? - спросил он.
- Все! - хором подтвердили старики.
Немец посмотрел на них недоверчиво и даже обиженно.
- Я буду карашо кормиль! - нерешительно сказал он.