Мать с дочерью приникли друг к другу, Мавра встревоженно смотрела на начальников, - уж, верно, не с добром пришли. Те молчали.
Селивон шагнул к Текле, обдал водочным перегаром, испытующе поводил глазами по ее бескровному лицу. "Гм, да", - протянул загадочно. Усмехнулся, подмигнул, кивнув в ее сторону, - полюбуйтесь, дескать, на эту зловредную бабу. Уставилась, как на диво какое, на начальников, и не сморгнет, будто ей дела нет, что в их руках жизнь человеческая!
Было время, гремела на всю округу, Москва и та ее пригрела, газеты прославляли, радио жужжало - потешался над Теклей староста. Одним взмахом руки перевернула тогда Селивонову судьбу! А Селивон и в огне не горит, и в воде не тонет...
Староста, как и положено человеку государственному, не стал больше канитель разводить.
- Пришла бумага из гестапы, - объявил он Текле, - чтобы снять с тебя автобиографию...
Подметив, что это ничуть не подействовало на Теклю, Селивон вышел из себя:
- Земля гудит, а ты что? Помогаешь Красной Армии? Партизанишь?
Тихону не терпится доказать, что и он не безголосый в этом доме. Он тоже накинулся на молодицу:
- Допрежь активисткой была!
Селивон:
- Советскую власть защищала!
Тихон:
- Депутаткой была, на конференции ездила!
Селивон:
- Зерно давала на Красную Армию. Скот угоняла.
Тихон:
- Агитировала против немецкого командования!
Ефрейтор Курт имел случай убедиться в достойном поведении старосты и полицая, - наверняка ничего не забудет, коменданту передаст, на примете у начальства будут. Из кожи вон лезут староста с полицаем, чтобы выслужиться перед ефрейтором, дружно напали на зловредную бабу.
- Ты на легистрацию ходила? - задает вопрос Селивон.
И Тихон туда же:
- С партизанами гуляла? В лес ходила?
- За валежником дочка в овраг ходила, топить хату нечем... заступилась Мавра за дочь; та упрямо отмалчивалась, лишь с презрением поглядывала на полицая.
- Партизанам еду носила? А может, спала с партизанами? Или отправляла кого? Куда? - не унимался Тихон.
Текля как воды в рот набрала. Что даром слова тратить...
Тут Селивон внушительно заявил, что без разрешения полиции Текля шагу не имеет права ступить из хаты. Ни в лес, ни на луг, ни на реку.
- Если же пойдешь за валежником - будешь иметь связь с партизанами! пригрозил Тихон.
- Так, значит, на Псле и постирать рядна нельзя? - задала вопрос Мавра.
- Нельзя! - твердо сказал Селивон и обратился к Текле: - На работу не ходила?
- У нее руки от тачки покорежило, - поспешила прийти на выручку Мавра.
- Молчи! Не тебя спрашивают! - прикрикнул Селивон. - Чересчур говорлива. Волю взяла! Будто и не перед начальником стоит. Да ты знаешь, какого ты роду? Чья ты жена? Какой у тебя муж?