— Хорошо, мэм.
Мисс Плювьер улыбнулась неожиданно мягкой, кроткой улыбкой. Повернувшись к сопровождающему, она распорядилась:
— А вы, Дорнье, проводите моего телохранителя к вашему портному. Пускай он сошьёт мсье Сэнду шесть костюмов — три чёрных и три белых.
— Хорошо, мисс Плювьер. Я позабочусь об этом.
Когда они вышли из спальни, Дорнье шутливо ткнул Макса в бок:
— Ну а ты позаботься о её теле. Надеюсь, ты не переусердствуешь, охраняя его.
* * *
В три часа утра Макс вошёл в фойе, чтобы произвести ставший обычным обход игровых комнат. Спустился вниз и спросил негра-привратника:
— Всё заперто, Джэкоб?
— Плотнее чем мышиное пуковое отверстие, маста Сэнд.
— Отлично! — улыбнулся Макс. Понаблюдал, как убираются приходящие женщины, и повернулся уходить, но тут вспомнил о клиенте, доставлявшем наибольшее беспокойство.
— Мистер Дарси ушёл?
— Нет, сэр, — ответил негр — Он остался на ночь с мисс Элеонорой.
Макс кивнул и стал не спеша подниматься по лестнице. Да, этот молодой щёголь Дарси с каждым днём становился всё наглее и наглее. Перепробовал уже всех девушек, а теперь вот «положил глаз» на саму хозяйку.
На верху лестницы Макс остановился. Вежливо постучался и вошёл. Его хозяйка сидела за трюмо. Служанка расчёсывала её великолепные волосы. Глядя в зеркало, она поймала взгляд Макса.
— Всё заперто, мисс Плювьер.
— А Дарси? — вопросительно подняла она бровь.
— В золотой комнате с Элеонорой, в другом конце дома.
— Бон,[2] — милостиво кивнула она.
Макс продолжал нерешительно переминаться с ноги на ногу. На его лице она прочитала несвойственное ему беспокойство.
— Ты чем-то обеспокоен, шери?[3]
— Да. Мою головную боль зовут Дарси. Он наглеет с каждым днём. Думаю, нужно запретить ему посещать наше заведение.
— О-ля-ля! — беззаботно рассмеялась она. — Но мы не можем этого сделать. Он из слишком влиятельной семьи.
Подойдя к Максу, она обвила восхитительными руками его шею и жарко поцеловала в губы.
— Мой маленький индьен[4] ревнует? Можешь о нём не беспокоиться, — обнажила она белоснежные зубки в спокойно-насмешливой улыбке. — Он скоро забудет об этом, направит свой молодой жар на другой объект. Я видела это раньше.
Спустя некоторое время Макс лежал рядом с ней на огромной кровати, лаская рукой и взглядом её безупречное молодое тело. Лёгкими, как дуновение ветерка, прикосновениями губ и пальцев к самым чувствительным местам она в третий раз разожгла огонь страсти в его груди. Он закрыл глаза в сладостной неге. Сквозь блаженную полудрёму до него доносились слова любви: «Мон кер, мон индьен, мон шери».