— Возможно. Хотя и не исключено, что медиальная, — ответил он, чувствуя себя гораздо увереннее объясняясь на привычной ему латыни, нежели на итальянском.
— Да, да, возможно, — закивал Бортот.
Он махнул рукой в сторону листа. Литфин нагнулся и положил ее у края малоберцовой кости.
Затем он выпрямился, и оба полюбовались на результат.
— Ja, ja, — подтвердил Литфин; Бортот молча кивнул.
Итак, в течение следующего часа оба доктора стояли у края ямы, попеременно нагибаясь, чтобы принять из рук ассистентов очередную находку. Те, в свою очередь, продолжали просеивать землю сквозь сетку. В какой-то момент они даже поспорили по поводу найденного фрагмента — кость это или щепка, но в конце концов пришли к единому мнению о происхождении находки.
Яркое весеннее солнышко щедро одаривало их теплом; где-то в отдалении куковала кукушка. Когда начало припекать, оба дружно принялись стягивать пальто и пиджаки, а когда держать их в руках надоело, развесили их на нижних ветках деревьев, высаженных по краю поля для обозначения границы владения.
Чтобы скоротать время, Бортот завел разговор о доме, и Литфин ответил, что ремонт фасада уже закончен; осталась лишь внутренняя отделка, которая, по его мнению, завершится лишь к концу августа. Затем Бортот осведомился, где доктор выучился так хорошо говорить по-итальянски. Тот объяснил, что вот уже двадцать лет подряд проводит здесь отпуск, а в последний приезд, в преддверии грядущего переезда, три раза в неделю брал уроки итальянского.
В деревенской церквушке двенадцать раз пробили колокола.
— Думаю, на сегодня хватит, Dottore, [1] — сказал один из ассистентов и, решительно воткнув лопату в землю, с вызывающим видом облокотился на нее. Потом достал пачку сигарет и закурил. Другой тоже прекратил работу, выудил из кармана носовой платок и принялся вытирать вспотевшее лицо.
Бортот бросил взгляд на участок перекопанной земли (в общей сложности не меньше трех квадратных метров), затем — на кости и усохшую плоть, разложенные на черном пластиковом листе.
— А почему вы думаете, что он был молодой? — неожиданно спросил Литфин.
Прежде чем ответить на заданный вопрос, Бортот нагнулся и взял в руки череп.
— Взгляните на его зубы, — сказал он, протягивая череп Литфину.
Но вместо того чтобы смотреть на зубы, которые, безусловно, были в отличном состоянии, Литфин повернул череп. Озадаченно хмыкнув, он уставился на его затылок. Прямо посередине, над углублением, где, по идее, должен был находиться шейный позвонок, зияло небольшое круглое отверстие. Повидавший за свою жизнь достаточно черепов, обладатели которых погибли насильственной смертью, он не был ни удивлен, ни шокирован.