— Ты мне не веришь? — Я вспыхнула от обиды. — Но это правда! К чему жертвовать силами, и немалыми, стоит отметить, чтобы загнать оленя? Не считая опасности навсегда остаться в кошачьем облике. Знаешь, Шерьян, меня и при дворце Гвория неплохо кормят, чтобы я выходила на охоту в его лесах, рискуя расстаться со шкурой.
— Туша животного не тронута. — Голос Шерьяна звучал ровно, и я никак не могла понять, обвиняет он меня или нет. — Хищник, который сделал это, не был голоден. Он убил оленя во имя собственного развлечения.
— Тем более, — фыркнула я. — Я никогда не выхожу на охоту без очень веской на то причины. И вообще, мне непонятно, почему ты так взъелся на меня из-за какого-то оленя?
Шерьян еще некоторое время молча смотрел на меня. По его непроницаемым глазам невозможно было понять, о чем он думает на самом деле. Затем храмовник вздохнул и негромко произнес:
— Почему взъелся? Потому что любая охота в эльфийских лесах приравнивается к браконьерству. Наказание за это преступление весьма суровое, но даже не это главное. Если во дворце узнают про злосчастного оленя, то не избежать большой беды. Тебя наверняка обвинят в том, что ты не в силах сдерживать свои кровожадные инстинкты. Все это в совокупности с убийством Элмона будет означать крупные неприятности для тебя.
— Вот как. — Я встревоженно закусила губу. Еще одна ловушка. Вторая за один день. Мои недоброжелатели явно активизировались. Почему, хотелось бы знать?
— Но ты мне веришь? — настойчиво спросила я, глядя поочередно то на мертвого оленя, то на Шерьяна.
— Верю. — Слабая улыбка скользнула по губам храмовника. — Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему отныне тебе нежелательно оставаться в одиночестве пусть даже на короткое время?
— Понимаю, — процедила я и кивком указала на книгу, которую Шерьян все так же держал под мышкой. — А с ней что делать?
— Это твоя собственность, ты и решай. — Храмовник пожал плечами. — Придумала, куда спрятать?
Я пригорюнилась. Это был самый сложный вопрос. В моих покоях не было безопасного места, которое бы не обнаружили при обыске. Не под покрывалом же, в самом деле, книгу держать. Хотя… Если отныне мне суждено проводить ночи в покоях мужа, то, может быть, он что-нибудь интересное подскажет?
— Я так понимаю, мне надлежит перебраться к тебе в комнату, — несколько смущаясь, произнесла я. — Следовательно, и прятать ее надо там. Не подскажешь, где ее не найдут?
Шерьян неожиданно запрокинул голову и громко, от души, расхохотался. Я насупилась, чувствуя себя по крайней мере глупо. Спрашивается, чего он развеселился? Разве я сказала что-нибудь смешное?