И все равно, чтобы добраться одним от Урала до Байкала, а другим от Скалистых гор до Калифорнии, чтобы создать какую-никакую сеть укреплений и опорных пунктов, потребовалось тридцать-сорок лет…
После этого нас хотят уверить, что дикие кочевники некогда проделали аналогичный путь в каких-то два-три года, при этом разгромив несколько сильных государств?!
Интересно, что, по подсчетам современных исследователей, во всей Сибири, от Урала до Тихого океана, тогда обитало не более ста пятидесяти-двухсот тысяч человек. Как и должно быть, когда речь идет о немногочисленных кочевых племенах.
Где же набирал Чингисхан свои «неисчислимые» полчища? Можно, конечно, сказать, что Сибирь как раз и обезлюдела из-за того, что Чингисхан «увел чуть ли не всех на восток», но такая версия чересчур уж противоречит и нашим изысканиям, и общей картине мировой истории, каковой не известны другие примеры столь массового «обезлюживания» территорий в результате переселения.
Брюква не растет на дереве, джентльмены… А гусаки не мечут икру.
Вернемся к казакам. Находясь в столь невыигрышном положении — горсточка людей посреди необозримых пространств, где обитали превосходившие числом воинственные племена, — они отчего-то не были истреблены в одночасье. Пусть и с боями, но прошли тысячи километров, основывая остроги.
Потому что, повторяю, никаких остатков империи здесь не было. Не столь уж многочисленные народы кочевали там и здесь, разводя скот, занимаясь охотой и рыбной ловлей. В верховьях Енисея и в северных предгорьях Алтая жили оседлые племена, знавшие мотыжное земледелие и кузнечное дело, но никакого отношения к «монгольской империи» они не имели.
Повсюду царило самое настоящее рабовладение — рабами становились пленники, взятые на войне.
Никто не помнил об империи, никто не знал о Каракоруме…
Освоение Сибири, вопреки устоявшемуся мнению, далеко не всегда было мирным. Сражений было предостаточно: с воинственными ханты- мансийскими князьками, по заслугам прозванными «кровавой самоядью», с эвенками, «людьми воистыми, в бою жестокими», с якутами, у которых «воины доспешны, а кони в железных досках». Когда в Западной Сибири стали один за другим вырастать остроги, маньчжуры забеспокоились и стали натравливать на русских своих данников, енисейских татар[3], поставляя им оружие, в том числе и огнестрельное.
Вокруг города, в котором пишется эта книга, триста лет назад бушевали ожесточенные сражения. Тогдашний Красноярский острог долго и старательно штурмовали енисейские татары-качинцы…
И не могли взять! Куда-то сгинуло былое мастерство «диких кочевников» во взятии огромных городов. Куда-то исчезли стенобитные и камнеметные орудия (почему-то «китайские специалисты», по уверениям иных историков, составлявшие этакий «инженерный корпус» в монгольской армии, на сей раз так и не появились). Куда-то запропастились «боевые ракеты» и «зажигательные бомбы», которыми якобы были вооружены еще в XIII в. монголы. Азиатское воинство сражается самым примитивным (по сравнению с «ордынскими» временами) образом: палит из луков и пищалей, пытается поджечь стены и строения факелами…