Мои родители относились к Борису двойственно. С одной стороны, он был их союзником в борьбе против уголовной и алкогольной среды, в которой я оказался благодаря одному факту проживания в Салтовском поселке. Другой среды там не было. Однако моя мать не доверяла тому образу жизни, которым жил Борис и его мать. В поселке их считали «сектантами», мать Борьки была столь же странная, как и Борька. Сухая, пожилая женщина в мужском пальто, прямая в суждениях и в поведении жесткая. Борис как-то раз даже выгнал милиционера, чем-то обидевшего его мать. Отец Борьки давно умер, он, как и Борис, был рабочим.
С Чуриловым связана и моя первая любовь. Дочь подполковника, румяная Валя Курдюкова, жила по соседству с домом Чурилова, и это он познакомил меня с ней. Валя ходила в шапке-ушанке, с визгом каталась на санках с горки, была младше меня на четыре года, — когда мы познакомились, познакомил Борис, Вале было четырнадцать лет. Впоследствии ее родители вмешались в нашу любовь-дружбу, они даже явились как-то с визитом в мою семью. Это Вале я сказал накануне попытки самоубийства в ответ на ее «до завтра!» — «завтра может и не быть для меня». «Что ты такое говоришь, Эд!» — не поняла она. Я отправился домой, по дороге встретил Толика Толмачева, мы с ним пошли в голую квартиру к цыганкам, за цыганкой Машей он ухаживал. Глубокой ночью я перерезал себе вены в комнате, где жил с родителями. Мать спала, по ее разбудил звук моего свалившегося со стула тела.
В 1963 году Борис Чурилов устроил меня на работу, в тот же цех и в ту же бригаду, где работал сам, а именно — в цех точного литья завода «Серп и молот». Я проработал там полтора года, в 1963 и 1964 годах. А когда уволился, то это опять был Чурилов, кто устроил меня на должность книгоноши в книжный магазин на Сумской улице. Борис познакомил меня и с моей первой женой Анной Рубинштейн, и тем окончательно вытащил меня из Салтовской среды, потому что вскоре я стал жить вместе с Анной и ее матерью в центре Харькова, у здания ломбарда на площади Тевелева, 19. Дом этот давно снесен, я обессмертил его и Анну, а заодно и тещу Цилию Яковлевну в книге «Молодой негодяй».
Так что мне было о чем задуматься, сидя в темной комнате перед потухшим компьютером. Еще неизвестно, как бы сложилась моя судьба, не встреть я на своем жизненном пути страйного рабочего парня Бориса Чурилова. Возможно, это была бы плохая судьба.
У нас было множество общих интересов. Летом прямо с завода мы с ним отправлялись на Журавлевский пляж. Там мы расхаживали в одинаковых плавках, точнее это были не плавки, но детские трикотажные трусики, которые мы носили, используя как плавки. Мы носили одинаковые вылинявшие военные рубашки. Мы носили одинаковые вылинявшие китайские брюки. Законодателем этих мод был он, я лишь следовал его примеру. Господи, как же давно все это было! С завода я уволился в 1964 году, значит, сорок четыре года тому назад. Целую бездну времени тому назад был в моей жизни Борис Иванович Чурилов.