Задача заключается в том, чтобы проследить дальнейшие судьбы той культуры, которая сейчас проходит период завершения, — культуры Запада.
Последующие десятилетия подтвердили предвидение автора «Заката Европы»: «культура Запада» не «восходит», а «закатывается».
И к концу XX века становится видно, как угасают последние лучи заката. Это не значит, что наступает ночь. Или даже новое утро, день, вечер. Многое говорит о том, что грядет переход в качественно новое состояние, когда понятия «восход» и «закат» примут радикально иное содержание.
Глава 8
Конвульсии предпоследнего века
Вдоль дороги все не так.
А в конце — подавно.
Владимир Высоцкий
1
Упорство поисков выхода из тупика позиционной войны поражает. Кажется, воюющие стороны перепробовали все мыслимое. Пытались смести окопы с лица земли миллионами снарядов, получилась пустыня с миллионами человеческих трупов — но поперек пустыни вставали новые линии окопов с колючей проволокой. Пытались протаранить окопы миллионами сабель, пик и штыков (штыки — чисто русский прием) — австрийцы попятились, чехи стали тысячами сдаваться в плен, но немцы ударили во фланг и отбросили русских далеко назад, к новой линии окопов. Пытались запугать защитников окопов бомбежкой с воздуха (в те времена скорее похожей на «психическую атаку») — к бомбежкам быстро привыкли, как к артобстрелам. Пытались травить защитников окопов ядовитыми газами — срочно изобрели и в массовом порядке раздали противогазы. Изобрели сухопутные броненосцы (танки) — но научились подбивать их гусеницы пушками и гранатами (это уже к концу войны, когда Германия изнемогала от «войны на измор» и без танков).
Казалось, позиционная война, в отличие от обычной, может быть бесконечной. Но у нее оказалось уязвимое место: экономика. Солдаты в окопах годами могли гибнуть миллионами. Но при условии трехразового питания. Рабочие и работницы в тылу могли работать по шестнадцать часов в день, но при том же условии. Там же, где экономика давала сбой и питание прекращалось, — армия капитулировала (впрочем, до этого все четыре года войны не доводили нигде), а тыл выстраивался в очереди за пайками.
К февралю 1917 года в столичном российском Петрограде очереди достигли астрономических размеров. Начались демонстрации. Разогнать их послали солдат гарнизона. Солдаты начали брататься с демонстрантами. Власть потеряла опору. Началось безвластие, подхлестываемое, с одной стороны, экстремистами, с другой — уголовниками. Теоретически существовало несколько вариантов выхода из положения. Выбрали самый глупый, самоубийственный.