Когда до лодки осталось не больше кабельтова, боцман резко затабанил[154] и переложил румпель вправо до упора.
Баркас увело в сторону, метров на сорок, но достаточно, чтобы форштевень его не зацепил. Двухтысячетонная субмарина к таким маневрам была не приспособлена. И на то, чтобы осмыслить происходящее, отдать хоть какую-то команду, всему комсоставу лодки, вылезшему наверх в предвкушении развлечения, артиллеристам, пулемётчикам, сигнальщикам – времени тоже не оставалось. Совсем. Даже перекреститься, если верующий.
– Взво-од! Огонь! – скомандовал поручик, вставший на банке во весь рост, демонстрируя собственное презрение к смерти и уверенность в победе. Очевидной.
Четырнадцать автоматов и четыре пулемёта хлестнули в упор, сметая отлично видимые при свете полной луны фигуры на палубе и мостике. С такой дистанции не промахнулся бы и солдат-первогодок, а во взводе служили парни, заканчивающие службу. Поход на теплоходе – «дембельский аккорд».
В течение пяти секунд на палубе убиты были все, а рубка издырявлена бронебойными пулями в такое решето, что погружаться не имело никакого смысла. И шахта перископа перебита, и шнорхель. Тем более что и команду на погружение отдать было некому.
Баркас ткнулся кормой в кранцы на борту лодки, и специально к такому делу подготовленные бойцы, во главе с поручиком, рванулись через скобтрапы с обеих сторон рубки к верхнему люку, и – вниз.
– Только механиков не трогать! – успел прокричать поручик. Пусть в такой команде не было необходимости. Внутри лодки сопротивления не оказал никто. Единственный вахтенный штурман, не выпущенный наверх своим командиром, в центральном посту получил прикладом по зубам и отключился от дальнейшего. Люки между отсеками, что поразительно, были отдраены все.
– Кто же так воюет, мать вашу?! – нецензурно удивился один из старшин, кое-что знавший о службе на подплаве[155].
Поручик устроился в вертящемся кресле ныне покойного командира перед перископом. К нему подвели человека, назвавшегося стармехом, или, по-русски, «дедом» данного «Наутилуса».
– Что, сволочь, надводным ходом до Хайфы дойдём? – поинтересовался взводный, цыкая зубом и, вопреки всем правилам, закуривая в «святая святых». Беды в этом не было. Открытый люк и иссечённая пулями рубка создавали нормальную вентиляцию.
– Дойдём, господин… – Стармех, судя по своим нашивкам пребывавший в чине приблизительно капитана второго ранга, очевидно, ждал, что этот младший офицер ему представится.
Но получил только плевок под ноги, на палубу центрального поста.
– Тогда приведите в чувство вот этого, – указал на валявшегося у переборки штурмана, – и поехали. Вот сюда. – Он ткнул пальцем на разложенную на навигационном столе карту. – У меня в команде дураков нет. Одно неправильное движение – пуля в лоб и за борт. Доходчиво?