— Нет, нет, — сказал Джек. — Они узнают друг друга, и Джек просит Честити…
— Отдать ему все деньги ее отца, — закричал Гай, — потому что иначе он соблазнит плод их любви, который она родила, когда ей было всего тринадцать.
— Нет, — покачал головой Джек. — Он просит ее руки.
— И получает отказ, — сказала Примроуз. — И ему приходится ее похитить!
— И заключить в свою подземную темницу, — добавил Гай.
— Нет, нет, — настаивал на своем Джек, — она принимает его предложение, и они…
— Они уже собираются пожениться, но тут она выясняет, что он на самом деле близнец ее настоящего жениха и подлец, какого свет не видывал!
— Нет! И они жили долго и счастливо после свадьбы. Конец. — Джек смотрел на них, тяжело дыша.
Гай и Примроуз молчали.
— Разве вы не видите? Мой герой будет хорошим парнем. Это будет революция в любовном романе. Любовь, брак, секс и вечная преданность… хорошему парню.
Гай и Примроуз переглянулись. Джек улыбнулся Примроуз:
— Он будет любить тебя вечно. С самого начала. Что ты думаешь?
Примроуз подавила зевок.
К тому времени как подошла Рита, почти все стулья в комнате, где играли в лото и в карты, были заняты. Три помешанные на кроссвордах дамочки уселись рядом с автоматом пепси, уткнувшись подслеповатым взглядом в газетные листы.
— Сегодня пятница, — жизнерадостно сообщила им Рита, проходя мимо. — У вас нет ни единого шанса.
Посол уже собрал вокруг себя кружок за бильярдным столом. Он окинул проходящую мимо Риту долгим нахальным взглядом, после чего вернулся к общению со Стеллой, которая делала вид, что читает по его ладони.
— Я вижу, что вас ждут большие перемены. Большие перемены!
— Насколько большие?
Стелла поднесла его ладонь к своей щеке.
— Я вижу, что рынок акций подскочит на семьдесят процентов. Я вижу, что будет найдено лекарство от старения. Я вижу вас на пляже с коктейлем «Пинаколада» в руках.
Посол высвободил свою руку.
— «Пиммс». Не «Пинаколада», а «Пиммс».
Он снова посмотрел на Риту, которая уселась в углу напротив и принялась делать наброски с трех женщин, которым давали урок хороших манер при игре в бильярд. Одна из них наклонилась над столом, при этом очки ее слегка съехали набок, и загнала восьмой шар в дальнюю лузу.
Работая карандашом, Рита прислушивалась к тому, о чем болтала Стелла.
— Дом, в котором я жила ребенком, был большим. Большой холл, вешалки для пальто на стене. И у мамы было большое кресло-качалка у двери…
Посол молчал. Глаза его были прикованы к лицу рисующей Риты.
— У нас в то время жили две кошки, Туичет и Бесс. Ах, Бесс, ее переехал молочный фургон! Никогда у меня не было кошки, которую я любила бы сильнее. Мама сказала…