— Мне тоже.
— Ваша жена, видимо, много времени проводила у телевизора.
Они вошли в подъезд, поднялись на второй этаж, Настя указала рукой на нужную квартиру:
— Вот мы и пришли.
— У вас есть ключи?
— Они нам не потребуются: дверь не закрывается, замок выломан.
— Она жила здесь совсем одна?
— А на ночь заваливала дверь ящиками со старыми газетами.
Толкнув дверь, они прошли в квартиру. Вновь Настя увидела ободранные обои, колченогие стулья, грязь и запустение. После офиса, его разноцветных стен и аккуратной мебели убожество обстановки и неухоженность квартиры особенно поражали.
— На что же она тратила деньги? Каждый месяц у нее были значительные суммы.
— Пойдемте, я покажу, что я здесь обнаружила. Может быть, это послужит ответом на ваш вопрос? — Настя указала на подоконник, где по-прежнему стояла миска со шприцем.
В полном молчании Валерий Петрович еще раз обошел всю квартиру, заглянул на кухню и в ванную.
— Просто в голове не укладывается, как она могла жить в таких условиях.
— Вы забываете, что вместе с ней жила и дочь. Как эта обстановка влияла на нее?
— Уму непостижимо! Где сейчас Марианна?
— У меня дома.
— Одна?
— Нет, с моей мамой.
— Поехали!
Настя обрадовалась, что можно наконец уйти из этого грязного, мрачного места. Калерия Андреевна встретила Настю, как обычно, жалобами, но быстро прервала их, едва увидела, как в квартиру входит Валерий Петрович. Марианна сидела на табуретке, ела хлеб с вареньем и болтала ногами.
— Мама, погоди, мы с тобой все обсудим потом. Познакомься, это — Валерий Петрович, отец Марианны. Марианна, подойди сюда.
Дочь и отец стояли рядом и смотрели друг на друга. Марьяшка мрачно рассматривала отца, глядя на него снизу вверх, в одной руке она все еще держала недоеденный кусок хлеба, и Настя сразу почувствовала, что сейчас эта независимая личность скажет что-нибудь совершенно неуместное.
— Марианна, вот твой папа. Поздоровайся.
Засунув последний кусок хлеба в рот, Марьяшка вытерла сладкие губы рукавом, а потом для верности подолом платья. Хитрые улыбающиеся глазенки посмотрели на Калерию Андреевну и остались совершенно довольны произведенным эффектом.
Валерий Петрович молча рассматривал свою дочь, от него не укрылось то маленькое представление, которое она перед ними устроила.
— Ну здравствуй, Марьяша!
— Меня зовут Марианна. Так меня всегда называла мама. А вас я совсем не знаю.
— Вот она, расплата за все годы безбедного существования, — сквозь зубы пробормотал Валерий Петрович.
— Марианна, так нельзя разговаривать со своим отцом, — строгим голосом проговорила Калерия Андреевна.