К столу подсел Кирьян.
Гордеевна подметила, как осунулся сын за ночку, даже бледность какая-то в щеках, будто что из души сушило его.
На столе поджаристые пышки, плавится на них масло. Сметана в чашке. Картошка печеная обсыпана мелко нарезанным луком. На полу у печи - самовар с поставленным на конфорку чайником в розовеньких цветочках...
- Вот и дома. Быстро это вы. А мы тут с матерью сенца подкосили. Завтра подкосим, да и возить надо,- сказал Никапор сыну.
- Завтра я с бригадой косить назначен.
Не раздумывая, Никанор сказал:
- Надо, так надо. И не возражай. Для себя управимся как-нибудь.
Кирьян разорвал пышку, обмакнул половинку в сметану.
- Слышал я, объездчик в лесничестве нужен.
- Нужен. А что, или желание есть?- поинтересовался Никапор.
Кирьян обмакнул в сметану другую половинку пышки.
- Не отказался бы.
Гордеевна прибиралась у печи и прислушивалась к разговору.
- Что ты, сынок?- с испугом глянула Гордеевна на сына и на мужа.- Из колхоза не пустят. Гомон-то какой пойдет.
- Государству служить кто это его не пустит?- погрозил кому-то Никанор.
Гордеевна заметила, что Катюшка в избе. Нечего ей тут вертеться.
- Иди спать, иди. На сеновале там постелила,- спровадила она дочь за дверь и сказала мужу: - Не тронь ты малого. Работает и пусть работает себе.
- В лесу или не работа? Было бы пустое что -деньги бы да льготы не давали. А то и деньги дают, и коси вволю.
Кирьян вышел из-за стола, хотел идти спать, но остановился.
- Не за льготы иду, а служба мне эта по душе.
- И не ходи, не ходи сынок. Меня послушай. Людей ублажишь - самого под суд отдадут. Под суд не хочешь - свои наведут: спалят или убьют. Мало ли людей всяких... Вон как Желавина убили,- вспомнила Гордеевна председателя колхоза, который три года назад пропал в лесу, и след не нашли.
Кирьян пошел спать, и лишь только скрылся за дверью, как Никанор огляделся и сказал Гордеевне:
- Ты малому голову не мути такими разговорами.
Нму про свое надо думать. И не стращай. Пропасть и на печи можно. А он дело решил. Лесная служба - всегда служба. Боюсь, не взяли бы уж кого?решил Нпканор сейчас же сходить в лесничество, но чего-то раздумывал, не сбить бы жизнь малому.
Долго надевал сапоги. Разглядывал ружья - старое и новое. Потом чаю налил. Щипцами откусил маленький кусочек сахару. С синевой сахар, сладкий. Одну чашку выпил, еще и на другую осталось.
- Собрался, так иди,- поторопила его Гордеевна.
В сенях послышались шаги. Открылась дверь. На пороге Феня в легком, но темном платке, в темной кофте
показалась красивой тенью.