– Да, прямо сейчас!
– Простишь нас?
– Да куда я денусь! – улыбнулась Яночка.
Коган опустился на колено, раскрыл объятия, и девочка обняла его за шею, позволяя взять себя на руки.
– Твои раны зажили? – спросила она, трогая маленькой ручкой черную повязку на глазу бога.
– Еще немного – и совсем заживут, – улыбнулся Коган.
– А тебе не больно?
– Не-а…
– Ал, мы пошли выполнять обещание, – ласково глядя на малышку, сказал Стримбор. – Ты с нами?
– Сейчас, только через Грань прыгну… – неласково ответил Пламенный.
– А зря, – сообщил Арох, вместе с братьями неторопливо подходя к распахнутому окну.
– Малышка, не исчезай с этими безалаберными богами надолго! Они тебя и покормить вовремя не додумаются. Ты, кстати, обедала?
– Обедала, обедала, не волнуйся! А ты придешь?
Альтис пожал плечами:
– Ну возможно. Если Марья захочет. Коган, неси ребенка бережно! И смотри, чтобы не укачало!
– А то я без тебя не знаю, заботливый ты наш.
Первым в небо прыгнул Стримбор.
– Ты – идиот! – сообщил демон Волку, когда тот перекинул ногу через подоконник.
– Скажи мне что-нибудь новое! – ответил Арох, прыгая вслед за остальными.
Альтис устало вздохнул, поднимая глаза к небу и безмолвно вопрошая, за что ему такие братья. Боги исчезли, и он посмотрел императору в глаза.
– Братья назовут меня дураком, но я тебе верю, Тигран Тринадцатый. Благодари за это свою дочь – она хорошая девочка. И если хочешь, чтобы Великий Волк смотрел на тебя более благосклонно, сделай для нас одну вещь. Найди бывшего правителя Дома Светлых, Лаэторриониса. Этот ублюдок кое-что должен Волку. Кое-что очень важное.
Не прощаясь, Альтис вышел из зала.
– Что с ними… со всеми?.. – Тигран поглядел на советника.
– Ты по поводу малышки, которая тебя проигнорировала, или вообще? – мрачно усмехнулся Дантэ.
– И малышки тоже! – Тиграна понемногу отпускало напряжение и начинало колотить.
– О, это Яночка, дочка виконтессы Карины. Она из богов веревки вьет, а те только рады.
– А с ними… со всеми… что?
– Жизнь, полная лишений и горестей, какие нам и не снились. Полагаю, всем им пришлось потерять своих детей. Заметил, как они смотрели на ребенка?
Император припомнил лица богов. Счастье, радость, обожание и… затаенная горечь.
– Пылинки готовы сдувать и глотку порвать любому, кто слово поперек вякнет. – Дантэ помолчал, глядя в открытое окно. – А знаешь, Тигран, у меня в кабинете есть бутылка фиалкового вина столетней выдержки. Как ты на это смотришь?
– Положительно и благосклонно, Дан!
– Тогда пошли…
Альтис брел по коридорам, не выбирая направлений. «Грёза» должна была добавить ему сил и вызвать эйфорию, но… опять это человеческое тело. Раны зажили, и сил изрядно прибавилось, но внутри ворочалась глухая тоска и раздражение. Хотелось тепла…