— Ты хочешь сказать, что я…
— Совершенно верно!
— И моя мать… Она что — заказала меня? — Обычно Максим старался вспоминать свою мать такой, какой она была в пору его юности. Улыбчивая, грациозная, с темными волосами и миндалевидными карими глазами. Она была маленького роста, но никогда не старалась показаться выше. Гармония во всем — вот что отличало ее от прочих. Но была и другая. Злобная старая ведьма, вечно недовольная, агрессивная, помешанная на порядке. Она жила вместе с ними и постоянно устраивала скандалы из-за любой мелочи. А он… он ненавидел вторую так же, как любил первую. Когда этой зимой произошел несчастный случай, Максим искренне радовался и очень боялся идти на похороны, чтобы знакомые не увидели улыбки облегчения на его лице. Максим не помнил, в какой момент ангел превратился в монстра. Должно быть, это происходило постепенно. Хотя, с другой стороны… — Ты сказал что-то про щедрое вознаграждение, обещанное вам за услуги. Что это было?
— Я вижу, ты и сам догадался. — Аист нетерпеливо переступил с ноги на ногу. — Конечно, цена велика, но что поделать: в мире смертных ничто не дается просто. Твоя мать дважды продлевала срок. Но теперь время истекло. Ты не мог бы полежать спокойно, пока я подготовлю тебя? — Аист перелетел на кровать Максима и принялся ловко заворачивать и связывать с помощью клюва края простыни.
— Постой, погоди. А как же роддом, фотографии? — Максим из последних сил пытался уцепиться за реальность.
— Фикция, дорогой мой, фикция! Наш бизнес весьма почтенный. Все давно схвачено. — Аист принялся упеленывать ноги человека.
— Но я похож на отца! Наследственность, гены…
— Талант скульптора, великолепная лепка!
— Но как же моя семья?! Жена, сын… — Неприятный холодок впился в спину тонкими морозными иглами. — Нет-нет, не говори мне, что они… — Память, проклятая память, которая работала, как немецкие станки, никогда не подводила Максима. Вот и сейчас она услужливо раскрылась на нужной странице.
Вчера они приходили к нему вдвоем. Нина и маленький Павлуша. Максим еще долго удивлялся, как жена, с большим пиететом относившаяся к образованию, решилась забрать ребенка из школы. «Ведь третий класс — такой ответственный!» Было солнечно и как-то удивительно спокойно. Аркаша затих в своем углу, Сеню увезли на процедуры, Старик был повернут лицом к окну, и его застывшее небритое лицо со слезящимися глазами и дорожкой зеленоватой слюны на остром сатирьем подбородке не могло напугать ребенка. А вот дядя Леша оказался как нельзя кстати. Он отвлекал мальчика, в мгновение ока созидая из подручных средств солдатиков, пушки и космические корабли. Нина сидела на краешке Максимовой койки, держала мужа за руку и тихонько плакала. Все было как-то очень правильно и пристойно. Каждый находился на своем месте. И лишь Максим не понимал, какая роль отведена ему в этом спектакле. Теперь понял.