— А вот это серьезный вопрос. — Аист оторвался от работы. — Сейчас очень редко случается, чтобы два семейства, посвященных в тайну, соединились. Но вот это произошло.
— Она не хотела, чтобы я касался живота, боялась, что я поврежу младенцу, отказывалась от рентгена, а в больницу ее увезли, когда я был на работе. — Максим смотрел на аиста невидящими глазами.
— Конечно не хотела. Ведь там ничего не было. Тебе не стоит так расстраиваться. Твой сын вырастет замечательным человеком. Глиняные дети отличаются крепчайшим здоровьем. Они не агрессивны, любознательны, добры и очень внушаемы. Правда, им не суждено иметь потомства, но, пожалуй, это единственный их недостаток.
— Но как она узнала, что ты, то есть я… что это случится сегодня? — Максим понимал, лучше бы этот вопрос так и остался не заданным, но не мог остановиться.
— Решил идти до конца, да? — Казалось, аист усмехнулся. — Ты больше похож на обычных детей, проявляешь упрямство. Что ж, я отвечу и на этот вопрос. Твоя жена получила эту информацию от нас. Ей был предложен выбор. Но она уже заплатила однажды и решила, что разумнее прервать твой контракт.
— Вот как? — Максим лежал совершенно неподвижно. Он физически ощущал, как иллюзия, которая окружала его все эти годы, расползается по швам, словно ветхая ткань под порывом ветра. Он мог бы возмутиться, порвать простыни, которыми все крепче опутывал его аист. Но не делал этого. Ведь глиняные дети добры и внушаемы.
— Да, так. И, кстати, не вздумай ее винить. Цена продления еще и твоего контракта непомерна для ее жизненных сил. — Аист наконец закончил работу и наклонил голову, придирчиво осматривая получившийся простынный кокон.
— Пожалуйста, не подумай чего плохого, но мне интересно, что будет, если я закричу?
— Ровным счетом ничего. Твои товарищи получили сегодня двойную дозу «хорошего укола», и персонал в курсе.
— А как же тело?
— Мало ли сейчас тел?
— Я не пролезу в окно.
— Не волнуйся, дружище, я — профессионал.
— А вдруг я ударюсь головой?
— Не ударишься. Но даже если и так — это тебе не повредит, ведь наша продукция только высшего качества.
— А если…
— Ну же, котик, не капризничай, все будет прекрасно. — Аист неожиданно заговорил голосом Нины, и Максим привычно замолчал, соглашаясь. Большая птица медленно опустилась на него. Максим почувствовал тяжесть, а затем слабый рывок. Это мощные крылья, способные рассекать стены земной юдоли, подняли кокон в воздух.
— Смотри, мальчик! — раздался над головой Максима голос аиста. — То, что ты увидишь, не видел никто из рожденных женщиной. Ради такого зрелища и умереть не жаль!