— Вроде распогодилось, — широко улыбнулся первый, выходя на капитанский мостик. — Ну ты как? Нырнем сегодня?
— Да меня что-то кондиционером продуло, кашлял всю ночь, — хмуро отозвался второй.
— Это что же? Это ты хочешь сказать… — насторожился первый.
— Да нет, ничего я не хочу, — устало поморщился второй. — Просто чертов кондиционер неправильно был выставлен, всю ночь как под ледяным душем, горло дико болит…
— Ты хочешь сказать, что нырять мы не будем, — определил первый. — И чего мы сюда девять часов летели? Позагорать и на Красной Поляне можно было отлично. В Тыву бы еще съездил, — он возмущенно фыркнул.
— Расхотелось нырять, — согласился наконец второй.
— Да мы ведь столько собирались! Ты же сам мне говорил — барракуды, акулы тигровые. Гигантские скаты! После антикризисного собрания тогда, помнишь? Я тут график весь перелопатил, а ты мне…
— Ну прости. Я просто расслабиться не могу, все про это думаю. Как лучше обставить, — вздохнул второй.
— А что тебе-то про это думать? Есть специально обученные люди. Славику скажешь, он все сделает. Давай, что ты как это самое? Искупаемся, голову проветрим немного, все у тебя сразу прояснится. Я тут такое видео смотрел, про гигантских морских черепах…
— Хочется, чтобы красиво все было, — раздумчиво почесал нос второй.
— А я про что? Там знаешь, какая красота? И эти… как лобстеры по-русски будут?
— Да я это о своем, — нахмурился второй. — Идея нужна, понимаешь? Или слоган. Такой слоган, чтобы больше никто вопросов никогда не задавал: ни зачем, ни почему. Ни «Кто виноват?», ни «Что делать?».
— Это называется национальной идеей, — ухмыльнулся первый. — Этот «слоган», — он взял слово в издевательские кавычки, — мы уже семнадцать лет ищем.
— «Русский ренессанс» думал, но чувствую — Рублевкой слишком отдает. Самой такой сивушной Рублевкой, со всеми мещанскими вензелечками… Наездился мимо них, подцепил все-таки, — поделился второй. — Потом еще «Возвращение сверхдержавы» было. Идея простая: во-первых, «возвращение» — слово правильное, архетипическое такое. Ну и понятно, куда возвращаться — на международную арену. С гордо поднятой головой.
— «Возвращение короля», — подсказал первый. — Кино такое было. Или «Снова на арене», — иезуитски улыбнулся он.
— А ты вообще почему так настаиваешь на том, чтобы мы нырять пошли? — подозрительно спросил второй.
— Да ты что вообще? — всплеснул руками первый. — Я поплавать просто… Со скатами там… Дельфины еще дикие тут… От отпуска уже всего-то осталось!
Второй молчал. Обстановка на верхней палубе начинала накаляться, казалось, что скоро вскипит бассейн с соленой океанской водой; и даже безгласный француз что-то почуял: сделал музыку потише и повлек свою спутницу в каюту.