— Так она и без людей сможет работать, — неосторожно пошутил Сергей Васильевич.
— Сможет, — без тени улыбки подтвердил Валентин Иваныч. — Новая эра демократии.
— И что, неужели не ошибется никогда? — на всякий случай уточнил Сергей Васильевич.
— Нет.
— И подтасовки невозможны? — разведчицким шепотком спросил Сергей Васильевич, так, чтобы люди в синих спецовках не слышали.
— Невозможны, — уныло сказал Валентин Иванович.
— Но ведь должны быть способы ее… заинтересовать? — продолжал нащупывать почву Сергей Васильевич.
— Не заинтересуете вы ее. Это же машина. У ней нету души. Разума даже нет. Одни алгоритмы статистические… Идите вон для начала в пасьянс «Косынка» компьютер попробуйте обдурить…
— У меня с этой техникой, вообще-то… — признался Сергей Васильевич. — Секретарша занимается. И внук хорошо соображает.
— Меня, наверное, уберут, Сергей Васильевич, — вдруг сказал председатель. — Вы ведь, если что, прикроете?
— Брось чушь городить, Валька! — строго ответил тот. — Никогда машины не возьмут верх над людьми! Мы еще повоюем! Слышишь ты, хрень железная?! Повоюем! — и Чистяков погрозил ГАС «Выборы» кулаком.
* * *
Ворота мягко разъехались в стороны, и «Мерседес» зашелестел резиной по гравию внутреннего дворика. Сергей Васильевич выбрался с командирского заднего сидения, тяжело распрямил треснувшую спину. В верхушках корабельных сосен, частоколом окружавших резиденцию, гулял теплый ветер. Над трубой вился белый дымок, и в воздухе стоял вкусный запах костра. Две карнаухие кавказские овчарки, увидев хозяина, поскуливая, поползли к нему ластиться, точь-в-точь как сам он с утра полз к Председателю Избиркома.
Должен быть способ, сказал себе Чистяков. Должен быть.
Он поднялся на крыльцо, через прихожую затопал в дом.
Внук — совсем уже взрослый, но по старой памяти сбежавший на каникулы из Москвы от генерала-отца, пялился в телевизор невиданных размеров. На экране железные роботы крошили в капусту людей. Знак, подумал Сергей Васильевич.
— Что смотришь? — с неподдельным интересом спросил он у внука.
— «Терминатор» последний, — не отрываясь, промычал тот. — Как дела, дед?
— А о чем кино? — не отступал Чистяков.
— Тебе неинтересно, — отмахнулся внук. — Я тебе «Волгу-Волгу» привез.
— О чем кино, — повторил Сергей Васильевич ласково — тоном, которым он еще говорил своим собакам «лежать».
— О восстании машин. Как роботы пошли против людей. Уже четвертый фильм дерутся, и люди все время проигрывают.
Чистяков полез в штаны за корвалолом: сердце, казалось, сейчас вырвется из клетки.
— А с чего все началось? — осторожно продолжил он.