воображении во всех деталях... Как свирепый тигр, набросится тхалец на
бедного ребенка, который в ужасе будет звать на помощь... Да, но и Эвелин
была девственницей в тот первый день... И как быстро потом страх и боль
сменились совсем другими чувствами! Именно от него она научилась замедлять
или, напротив, ускорять приближение остро-сладких мгновений, за которые
теперь готова отдать все на свете...
-- Миана, знаешь что... Давай зайдем в дом к жениху... Надо ведь им
что-то подарить на свадьбу. Все-таки он не чужой в нашем доме... И за
лошадьми смотрит, как полагается.
-- Ваши родители наверняка сделают ему подарок. А вы, мисс-сахиб,
если хотите, можете дать ему пару рупий, этого будет вполне достаточно.
-- Нет, Миана, я вот что подумала... Я подарю ему... Нет, не ему, а его
новой жене отрез шелка. Голубого, с синими цветами... Помнишь?
-- Это уж слишком! Зачем такая красота этим дикарям?
Миана снова заворчала, в адрес тхальцев полился поток нелестных слов. Но
Эвелин их не слышала, она бежала за подарком.
Невесту уже доставили в дом Абулшера и посадили в ту самую темную
комнатку-спальню. На веранде собрались женщины, они болтали, отвернувшись от
мужчин и приоткрыв лица. Мужчины же заполнили двор, они подшучивали над
женихом, то и дело раздавались взрывы хохота. Абулшер был среди них, он не
смеялся, шутки как будто касались кого-то другого.
Когда Эвелин подошла, все замолчали. Абулшер встал и, прижав руку к груди,
вежливо поклонился.
-- Добро пожаловать, мисс-сахиб.
Эвелин протянула пакет с дорогой тканью и сказала, что это -- подарок для
новой жены. Он не успел ответить, как послышались возгласы одобрения. Всем
присутствующим явно понравился жест молодой английской леди. Абулшер
поблагодарил ее, широко улыбнувшись. Однако глаза его были настороже -- он
догадывался, что за поступком Эвелин скрыто что-то еще.
-- Можно взглянуть на невесту?
Абулшер заколебался, но тут вперед выступил отец невесты. Он, безусловно,
был польщен подарком.
-- Да, да, конечно, мисс-сахиб. Абулшер, пусть мисс-сахиб посмотрит на мою
дочь.
Не сказав ни слова, Абулшер провел Эвелин в комнату, где на той самой
кровати, которая совсем недавно сотрясалась от необузданных судорог их
сплетенных тел, сидела девочка-невеста.
Эвелин повернулась к нему, на ее лице уже не было улыбки. Она проронила
лишь одно слово:
-- Сегодня.
Это было сказано по-английски и прозвучало не как приказ, а просто как
утверждение. Он посмотрел на нее так, как будто ничего не понял. Эвелин
показала на себя пальцем и повторила:
-- Сегодня.
Теперь он засмеялся. Пожал плечами, показал на девочку, потом на Эвелин,