– Может, и нет, – произнес он, стараясь изгнать подобные чувства, – но это весьма далеко от знания законов.
– Я не прошу вас делать что-нибудь с законом. Я хочу, чтобы вы организовали расследование убийства Джеба Блейзера. Вам нужно будет нанять детективов для сбора улик, и адвокатов, чтобы представить добытые сведения в суде.
– Но...
Она обошла свою лошадь и встала перед ним, глядя ему в глаза.
– Не говорите «нет». Хотя бы пока. Подумайте об этом.
Тринити заставил себя попятиться. Если бы он оставался рядом с ней еще минуту, он не смог бы думать ни о чем, кроме ее глаз... или губ.
– А с вашим дядей вы говорили об этом?
– Несколько раз. Но он считает, что толку от этого не будет. Бак тоже так думает. Они полагают, что я должна быть довольна тем, что есть.
– А вы не можете?
– Как бы вы чувствовали себя, если бы все считали вас убийцей, сохранившей жизнь только потому, что ваш дядя помог вам сбежать из тюрьмы? – Ее изумительные синие глаза умоляли о помощи.
– На ранчо нет ни одного человека, кто считал бы вас виновной.
– Они все относятся ко мне замечательно, и ни один из них не верит, что красивая женщина способна на преступление.
– Расследование может стоить кучу денег.
– Мое наследство покроет все расходы.
– Если у вас много денег, зачем вы тратите время на меня? Вам следует нанять профессионала.
– Откуда мне знать, что он не выступит против меня? Кажется, никто не способен противостоять судье Блейзеру.
– Почему вы думаете, что я способен? Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Просто знаю. Тринити этого не ждал.
– А если вы ошибаетесь? Я могу оказаться охотником за наградой, или помощником шерифа, или даже частным сыщиком.
Ее взгляд не дрогнул.
– Можете, но не являетесь.
Тринити охватило отчаяние. Он не хотел ей отказывать.
– А что скажут ваш дядя и Бак?
– Им это знать необязательно. Это останется между вами и мной.
Ее слова словно ударили его током. Он старательно избегал всего, что могло бы их сблизить. Но больше устоять не мог.
– Почему я?
Она придвинулась на шаг ближе.
– Вы мне нравитесь. Между нами возникло какое-то родство. – Видно было, что Виктории неловко говорить так откровенно, но она продолжала: – Вы не похожи на Бака и моего дядю. Я еще не разобралась, чем именно вы отличаетесь, но я склонна доверять людям, которые мне нравятся.
Тринити с трудом проглотил слюну. На протяжении трех дней он боролся с растущим влечением к Виктории. Вполне возможно, что он ей нравился только потому, что был новым человеком, с кем можно было поговорить. Лишь мысленное напоминание, что ему нельзя вступать в какие-либо отношения с женщиной, которую должны повесить за убийство, дало ему силы взять себя в руки... Но ее последние слова разрушили его самообладание.