Он говорит: «Джукуны с берегов реки Бенуэ называют солнце Ану».
Джеффри вздрагивает, услышав это имя, потому что вспоминает слова из «Книги мертвых» и имя царя Гелиополя — Иуну, Солнце.
Это головокружение. Истина обжигает, ослепляет. Мир всего лишь преходящая тень, завеса, сквозь которую проглядывают древнейшие имена мироздания. На севере народ адамава называет солнце Аниара, сын Ра. А южные ибо — Аниану, око Ану, того, кого Библия зовет Он.
Слово «Книги мертвых» еще звучит, оно еще живо здесь, в Ониче, на берегу реки:
Город Ану подобен ему, Осирису, богу.
Подобно ему, Ану — бог. Ану подобен Ра[33].
Ану подобен Ра. Его мать — Ану.
Его отец — Ану, он сам — Ану, рожденный в Ану.
Знание бесконечно. Река никогда не переставала течь меж тех же берегов. Ее вода — та же самая. Теперь Джеффри собственными глазами видит, как она течет, отягченная людской кровью, река — потрошительница земли, пожирательница леса.
Он шагает по причалу мимо пустынных зданий. Солнце блестит на поверхности реки. Он ищет людей, отмеченных знаком итси. По поверхности вод скользят пироги, дрейфующие древесные стволы с ветвями, уходящими вглубь, словно звериные лапы.
«Когда-то, — говорит Мозес, — вожди племени бенин завидовали Обе и решили отомстить его единственному сыну по имени Гинува. Но Оба понял, что после его смерти вожди племени убьют сына, и велел сделать большой сундук. В этот сундук он запер семьдесят два ребенка, детей вождей, и велел залезть туда своему собственному сыну, дав ему еду и волшебную палку. Потом приказал спустить сундук на воду в устье реки, чтобы тот уплыл к морю. Сундук плыл по воде много дней и приплыл к городу Угареджи, рядом с городом Сапеле. Там сундук открылся, и Гинува вышел на берег вместе с семьюдесятью двумя детьми».
Есть только одна легенда, одна река. Сет[34] запирает ненавистного ему Осириса в сундук с его изображением при помощи семидесяти двух подручных и запечатывает сундук расплавленным свинцом. Потом велит бросить сундук в Нил, чтобы его унесло к устью, до моря. Тогда Осирис возвышается над смертью, становится богом.
Джеффри смотрит на реку до головокружения. Вечером, когда умундри возвращаются в своих длинных пирогах, он идет к ним, повторяет ритуальное приветствие, древние слова Гинувы, подобные магической формуле: «Ка ts'i so, ka ts'i so… Пока солнце еще встает…»
Он хочет обрести чи, хочет уподобиться им, соединиться с вечным знанием, с древнейшим путем в мире. Соединиться с рекой и небом, с Аниану, с Инну, с Игве, небом, соединиться с отцом Але, землей, с отцом Амоди-Оха, молнией, стать одним лишь лицом, что несет вырезанный на коже, присыпанный медной пылью знак вечности: Онгва — луна, Аниану — солнце и распростертые на щеках Одуду эгбе — крылья и хвост сокола. Вот так: