— Да, это просто удивительно.
— Я думала, что беременность мне уже не грозит. Вот уже больше года, как у меня появились некоторые признаки климакса. Но доктор мне объяснил, что даже в этом случае есть периоды, в которые женщина еще может забеременеть. А когда он сообщил мне, что я на пятом месяце... — Мэгги опустила глаза и стала рассматривать свои руки. — Я почувствовала себя круглой дурой — в моем-то возрасте и после того как я преподавала курс «Семейная жизнь», — о Боже! — Мэгги отвернулась и как-то вся сжалась.
Он взглянул на ее округлившуюся спину, на руки, которыми она обхватила себя, на выступы лопаток сквозь обтягивающую светло-зеленую ткань платья и тягостно задумался. Он полностью осознал всю жестокую правду сложившейся ситуации. Наконец грустно и очень тихо, он сказал ей:
— А ты ведь на самом деле хочешь ребенка, признайся, Мэгги.
Она чуть качнула головой — скорее вздрогнула, прежде чем ответила:
— Ах, Эрик, Эрик. Если бы нам было по тридцать и мы были бы женаты, все было бы совсем по-другому.
Да, он понимал, что для нее все сложнее, что у нее уже была семья и она знает, как ребенок перевернет ее жизнь, и оба они уже не молоды. И снова отчаянье охватило его.
— Возьми. — Мэгги протянула ему отвертку. — Спасибо.
Возникшая непонятно почему напряженность не проходила, отделяя его от Мэгги.
— Я обещаю поговорить с Нэнси.
— Пожалуйста, ничего не сообщай ей о ребенке. Мне бы не хотелось, чтобы она знала об этом.
— Ладно, не буду. Но кому-то я все-таки должен об этом сказать. Можно, я посоветуюсь с Майком? Он не растреплет.
— Конечно, поговори с ним. Может, я тоже поделюсь своими бедами с Бруки, не знаю.
Он неуверенно улыбнулся и потянулся было обнять ее, но что-то удерживало. Как глупо. Она вынашивает его ребенка. Они так любят друг друга.
— Мэгги, позволь мне обнять тебя, вас обоих?
Тихо вскрикнув, Мэгги бросилась к нему, освобождаясь от сковавшей их апатии, и, привстав на цыпочки, обвила шею Эрика руками. Он сжал ее в объятиях и почувствовал, как снова заколотилось его сердце.
— О, Эрик, я так боюсь, — призналась она.
— Не бойся. У нас будет семья. Будет. Вот увидишь, — поклялся Эрик.
Закрыв глаза, он провел руками по ее спине, ягодицам, по грудям. Опустившись на одно колено, обхватил за талию и прижался щекой к выступающему животу.
— Привет, малыш! — сказал он приглушенным мягкой зеленой тканью платья голосом. — Я буду любить тебя, поверь мне.
Даже через одежду Мэгги почувствовала тепло его груди, а его грусть ласково окутывала сердце. Но когда он поднялся и нежно обхватил ее руками, она поняла: этого недостаточно. Она желала только одного — стать его женой.