Но больше всего мне не нравился закон, допускавший свободу передвижения вампиров по территории Города Смертных. Да, ворота открывались лишь в дневное время, когда две трети упырей смотрели свои кровавые сны, но оставшаяся треть беспрепятственно гуляла по нашим улицам! Впрочем, при желании они могли делать это и ночью, и подловить их было почти невозможно. Убийства продолжались — только на законных основаниях. И все старательно делали вид, что ничего не происходит.
— Так каков он с виду? — не отставала Рэй. Она что, мазохистка? Что ж, если ей нравится расковыривать кровоточащую рану, это не мое дело. Надоело учить людей уму-разуму.
— Он довольно мил, если тебе интересно.
— Мил? Хочешь сказать, он симпатичный?
— Даже очень. Я бы сказала — очаровательный. Большие синие глаза, невинное личико. Стройняшка-милашка. Теперь ты довольна?
Губы ее скривились, но в глазах загорелся гнев. Такой она мне больше нравилась. Уж лучше злость, чем боль.
— Красивее меня?
Я против воли расхохоталась.
— О чем ты? Как можно сравнивать парня с девушкой? Он хорош, и ты хороша, но вы разные, совсем разные, Рэй! Кроме того… Люцию явно не одна сотня лет, а ты все еще наивно веришь, что он способен на вечную любовь? Он не может быть с кем-то слишком долго. Особенно — со смертной.
— Ты права, я знаю. Я веду себя глупо. Но я так надеялась… так верила, что…
Она замолчала, спрятав лицо в ладонях. Мне хотелось протянуть руку и погладить ее по плечу, но я удержалась — Рэй все-таки была крепким орешком и не любила, когда ее жалели. Даже близкие люди.
— Ладно, — сказала она, отнимая ладони от лица и глядя на меня странно сухими, ничего не выражавшими глазами, — хватит ныть. Сегодня мы обе прогуляли пары. Надо срочно наверстывать упущенное, или нас пинками погонят из Университета.
— Ну, тебе это вряд ли грозит, а вот мне… У некоторых преподавателей давно пятки чешутся навешать мне пинков.
Рэй фыркнула.
— Сильно сомневаюсь, что кто-то на это отважится.
* * *
… Пара недель пролетела без происшествий. Убийства сбесившегося оборотня прекратились, и комендантский час было решено отменить (не без участия возмущенной молодежи, тягу к развлечениям которой не сумела бы отбить и стая вервольфов). Тем не менее, я почти не покидала кампус после наступления темноты. Не потому, что опасалась вновь столкнуться с Фэйтом или, того хуже, Люцием, — просто учеба отнимала все мое время. Я решила всерьез взяться за ум. Долгими октябрьскими вечерами мы с Рэй сидели на полу, обложившись учебниками, справочниками, тетрадями и пухлыми томами энциклопедий, потягивали какао и лениво переговаривались о всяких пустяках. Рэй за эти пару недель заметно осунулась и похудела, и в синих глазах больше не было того задорного огонька, который меня так в ней притягивал, но, кажется, она пошла на поправку. Один раз даже сходила на свидание с капитаном университетской футбольной команды. Я ее понимаю — высоченный накачанный блондин, не лишенный, как ни странно, зачатков интеллекта, был причиной бессонницы половины наших однокурсниц.