Много люду бродит по извилистым улочкам вдоль нескончаемых каналов. В этой разноликой городской толпе обращал на себя внимание странный человек. Завидев незнакомца, люди невольно отрывались от своих дел и смотрели вслед мрачной фигуре, закутанной в длинный поношенный плащ. От всего облика этого человека веяло такой тоской и безнадежностью, словно странник сей стоял на пороге преисподней, куда без сожаления торопился попасть. Из-под надвинутого на лоб старомодного берета лихорадочно блестели выразительные молодые глаза. Он был столь глубоко погружен в свои думы, что шумная городская жизнь никак не привлекала его внимания.
Путь незнакомца лежал в Дорсодуро — квартал огромных дворцов и особняков, вырастающих прямо из воды и принадлежащих как высокородной знати, так и менее родовитым венецианцам. Целью путешествия молодого человека было изящное палаццо синьоры Гримальди.
Проплыли мимо и скрылись за поворотом шпили аббатства святого Григория. Затем лодка вильнула вправо. Узкий водный коридор вился меж замшелых каменных стен, где едва умещалась одноместная гондола.
— Скоро ли? — тихо спросил путешественник и невольно вздрогнул — таким звонким оказалось эхо, повторившее его вопрос.
— Не извольте беспокоиться, синьор, мы уже приплыли, — весело отозвался смуглый курчавый гондольер. — Особняк госпожи Гримальди перед вами.
Лицо пассажира заметно просветлело.
— А дома ли синьора в такой час?
— Трудно сказать. После того как исчез славный князь Себастьяно, они не открывают окон ни днем, ни ночью. А потом еще умер дон Паскуале, дед госпожи Гримальди… Живут, как в склепе, да простит меня Мадонна. Поговаривают даже, что госпожа собралась покинуть Венецию.
— А ты уверен, что она все еще здесь?
— Уверен, будьте спокойны. Вчера возил к ней доктора Строцци. Он был очень взволнован. Ну а теперь прощайте, синьор.
Махнув рукой, разговорчивый гондольер медленно поплыл вниз по Большому каналу, к таможне, где он обычно подбирал пассажиров.
Незнакомец тем временем огляделся. Широкие ступени лестницы вели к удивительно красивому дворцу из белого и цветного — желтоватого и розового — мрамора. В отблесках воды он казался волшебной шкатулкой, украшенной драгоценными каменьями. Полукруглые арочки на всех трех этажах скрывали в тени высокие окна и галереи. Изящные «розетки» из цветного стекла красовались на фасаде палаццо.
На первом этаже, служившем складом и хозяйственным помещением одновременно, все окна были наглухо затворены. Лишь в самом центре фасада, под одной из беломраморных арок, виднелась потемневшая от времени и сырости дверь из мореного дуба: рядом висел массивный молоток. Над дверью, в неглубокой нише, красовался герб князей Гримальди — змея с веточкой лавра в пасти.