Но всё-таки, они всегда были и до сих пор оставались только друзьями, без претензий на душу и тело. Хотя, возможно, и «перегрызли бы глотку врагу» друг за друга. Гелька четко знала, что Робико-сан ждёт свою Алечку и когда та приедет, он со всех ног бросится к ней и будет только с ней. Её такие непритязательно-дружеские отношения вполне устраивали. После случая с пресловутым мажором и абортом ей вообще было не до чувств и уж, тем более, не до секса. И если б не Робико-сан, она могла вообще возненавидеть весь род мужской, и многим из этого племени в силу её характера явно не поздоровилось бы. За то, что этого не случилось, «пантера» тоже была благодарна своему «хозяину».
Что касаемо мажора, его звали Генкой, он был сынком одного из высокопоставленных московских чиновников, и оказался почти на голову ниже Геллы, рыжим и почти невзрачным, если б не антураж и дорогие аксессуары. Гелька показала Робу «этого козла» в одном из клубов ещё в начале августа. Что «пантера» могла найти в «козле», недоумевал не только Роб, но уже и сама Гелла. Кстати, в том клубе Робка с Гелькой первый раз реально засветились на танцполе, их в тот вечер не заметил разве что слепой — с танцевальной пластикой и стилем всё в порядке было у обоих.
«Кошачьей парочке» было весело и прикольно вместе. Мама, знавшая всю историю их дружбы, тоже воспринимала Геллу вполне адекватно. Но её материнская душа всё-таки больше лежала к Алечке.
Лето уже близилось к концу. Скоро должна была приехать Алевтина. Робка постепенно начал отдаляться от Геллы. По ночам он уезжал с букетом традиционно белых роз на последнем поезде метро на Лужники и встречал там приходящие с Волгодонска коммерческие автобусы, которые все также приезжали от закрытия до открытия метро, и, встретив последний автобус, он первым поездом возвращался обратно домой. Так продолжалось уже больше недели. Днём он немного спал. О разовой работе зазывалой речи уже не шло. После блестящего, вдохновлённого его музой пленэра его летняя серия домашних работ выглядела как-то скудно, если не сказать блекловато. Да и сам «маэстро Робертино» после такой ночной жизни выглядел, мягко говоря, неважно. Пантера Гелька, с которой они привыкли резать друг другу правду-матку без обид, сравнила его с худым драным чёрным кошаком из подвала, жившим рядом с её домом, и сказала, что ей уже жалко Робико-сана. Это сработало. Роб быстро привёл себя в порядок и твёрдо решил прекратить «страдания юного Роберта». И как только он прекратил раскисать, на него со всех сторон посыпались заказы по фрилансу. Причём, старые клиенты, вернувшиеся из летних отпусков, сами находили его, и не через сайты, а напрямую, что сулило ещё большую выгоду. Робка «категорически» воспрял духом. Он снова был нужен! Про него помнили! Обидно было только, что летом, когда времени было валом и хотелось работой заглушить тоску по Алечке, заказов не было, а сейчас опять предстояло совмещать работу с учёбой, да ещё и оставлять львиную долю свободного времени на общение с любимой. Но так было всегда, и снова пришлось мириться. Его карточный счёт снова начал пополняться и он даже заранее придумал, что он подарит милой мамочке на День рождения в начале сентября.