- Не подслушает нас никто. Который подслушивать должен, в своём купе пьяный валяется, в штаны уже надул... А и тверёзый бы был, тоже ничего не вышло б... Внук у меня страсть как радиодело любит. Ну как же сиротке не поспособствовать!? Ить не чужой, поди... Починил он енту аппаратуру... - и ядовито ухмыльнулся.
- И всё же неосторожно. Незнакомому человеку душу открывать. А вдруг он не тот, за кого вы его приняли?
В выцветших глазах старика загорелись тёплые огоньки. Морщинистое лицо растянулось в ласковой улыбке.
- Так уж и чужому?
Дэку действительно казалось, будто где-то он уже видел эту тёплую улыбку на морщинистом лице. Но где?
- Однако я-то вас не могу вспомнить.
- Правильно. А вот я тебя, Дэк, хорошо запомнил. Только имени не знал. Ты ведь тогда велел себя лейтенантом называть. Помнишь Восстание? Баррикаду на Сапёрной улице?
Он вспомнил. На третий день боёв Дэк по приказу Генерала возглавил отряд железнодорожников и рабочих 1577-го вагоноремонтного завода. Им пришлось сражаться с гвардейцами и полицией на подступах к Южному вокзалу и центральной сортировочной станции. Он хотел тогда отослать дядю Лито домой с баррикады, но тот наотрез отказался уходить и остался-таки третьим номером при станковом пулемёте. Через два дня Дэк убедился, что недооценил его темперамент. Тогда их позиции на Сапёрной в третий раз за сутки атаковал батальон полиции. После жестокого миномётного налёта полицейские вслед за тяжелым броневиком прошли через остатки баррикады и ворвались в развалины. На лестничных пролётах и у брустверов из мешков с песком закипели рукопашные. Дэк, отстреливаясь, случайно заметил через пролом в стене, как дядя Лито схватился с толстым, мордатым полицейским и с изумлением увидел, как полицейский с распоротым животом выпал в этот же пролом через десять секунд на мостовую с третьего этажа.
- Так что ты посоветуешь, Дэк? Что делать? Тут у нас в депо и на вагоноремонтном ребята-подпольщики агитируют. Те, что под Директором ходят, сулят к осени начать, к очередной годовщине. А те, что за Генерала, из другой ячейки, так те, наоборот, говорят - что ничего хорошего из этого не выйдет. Кого послушаться?
Дэк задумался. Что же ответить? Потом, пригубив рюмку, вина осторожно заговорил:
-- Как всё начнётся, можно, конечно, прийти. Из любопытства, за компанию опять же, но как стрелять начнут - сразу домой. Этой осенью много чего будет, да только не в нашу пользу... Раньше следующей весны это всё не кончится.
-- Эх...А я уж размечтался- губу раскатал! - сокрушённо проговорил дядя Лито и стал пристраивать ломоть ветчины на хлеб.