— Вам нет никакого смысла спать на полу, когда на кровати полно места.
— Меня вполне устроит пол.
Он взял подушку и швырнул ее на одеяло, расстеленное на полу.
— Если вас беспокоит моя близость, то позволю себе заметить, что минувшей ночью…
— Я помню, — прорычал он.
Эви прикусила губу, обиженная его реакцией, но отнюдь не собираясь сдаваться.
— Есть такие дома, где вся семья спит в одной кровати — если им повезло и она у них есть. Дети, мать, отец…
— Мать и отец. Они женаты.
— Конечно. Но на сегодняшнюю ночь это касается и нас. Более того, что, если к нам войдет кто-либо из слуг?
— Дверь заперта.
— Да, но у прислуги есть ключи, не правда ли? Кроме того, ведь это в порядке вещей, когда утром приходит слуга, чтобы…
— Они обязательно сперва постучат.
— Но что будет, если вы не проснетесь, а…
— Я проснусь.
Возражать против подобной самоуверенной наглости было решительно невозможно.
— Но что, если… Разве не может случиться так, что вы…
Эви отчаянно старалась придумать еще какую-нибудь причину, по которой ему непременно нужно лечь в постель.
Мак-Алистер подошел к кровати вплотную и заговорил. Голос его прозвучал необычайно мягко, в нем чувствовалась несвойственная ему доселе нежность.
— В чем дело, Эви? Вам страшно? Чего вы боитесь?
Она метнула на него уничтожающий взгляд. Ах, как удобно было бы сказать ему, что да, она боится, очень боится, но…
— В данный момент меня более всего беспокоит то, что вы не выспитесь как следует, проснетесь злым и раздраженным и у вас будет болеть все тело. А из злого и раздраженного человека получается крайней неприятный попутчик.
— Да, это мне известно, — сухо ответил он.
Эви скрыла зевок за улыбкой. Это был камешек в ее огород, и она заслужила его. Но он должен знать правду, решила она. Ей не было никакого смысла притворяться и лицемерить. Она и сама толком не понимала, почему ведет себя именно так. Разве что признать, что ее беспокойство о нем слишком уж смахивает на неравнодушную заботу, а Эви боялась, что это сделает ее уязвимой.
Она принялась рассеянно ковырять пальцем маленькую дырку в одеяле.
— Мне не нравится мысль о том, что вы будете спать внизу, на жестком и голом полу, тогда как вся эта мягкая роскошь здесь, наверху, достанется мне одной.
— Хотите поменяться местами?
— Нет, — ни секунды не раздумывая, ответила она. — Ведь это не я проявляю ослиное упрямство.
Губы Мак-Алистера сложились в легкую улыбку.
— Вас действительно волнует такой пустяк?
Она вновь кивнула, старательно отводя глаза.
— Да, волнует.
Мак-Алистер не вздохнул в ответ, но заколебался, отчего она заподозрила, что ему очень хочется это сделать. А ведь это было почти и одно то же! С явной неохотой он наклонился, подобрал с пола подушку и одеяло и вернул их на постель.