– Заткни варежку, Семеныч, – не очень вежливо попросил я. – Мешаешь сосредоточиться. Да и не ровен час – услышит кто. Нам, пока во всем не разберемся, подавать признаки жизни рановато.
Я не сомневался, что это была грамотно спланированная диверсия. Тот, кто ее осуществил, мог находиться поблизости, и почти наверняка в его планы не входило оставлять живых свидетелей.
Семеныч догнал меня и, придержав за рукав, спросил:
– Слушай, парень, что это было-то?
Я не стал отвечать, подумав, что только контуженный мог задать такой вопрос. А что спрашивать с контуженного? Вот отойдет, тогда и сам сообразит, что к чему.
Мы подошли к перевернутой дрезине. С большим трудом удалось открыть дверь, ее заклинило. Хватило минуты, чтобы констатировать медицинский факт: машинист был мертв. Впрочем, ему, наверное, повезло – смерть была быстрой и, даю руку на отсечение, он даже не успел понять, что произошло.
Семеныч всхлипнул:
– Господи, да что же такое?! За что его? Такой хороший был.
Я, хоть и не знал погибшего, кивнул. О мертвых или хорошее, или ничего.
От остатков нашего транспортного средства сильно несло горючкой, и оставаться поблизости было опасно. Просто чудо, что баки не сдетонировали, иначе нас бы подпалило или посекло обломками, но не факт, что наше везение продлится долго. Кроме того, невзорвавшиеся баки наводили на мысль, что могли быть еще выжившие. Я очень надеялся, что девушка вошла в их число. Да ладно, какое там надеялся! Я искренне молился об этом!
Семеныч по всем признакам впал в ступор. Похоже, с погибшим его связывали особые отношения. Хороший друг, приятель. Ладно, чего гадать!
– Пошли, остальных проверим, – позвал я Семеныча, но он даже ухом не повел.
Стоял неподвижно, как вкопанный.
– Семеныч, ему уже ничем не поможешь, – настойчиво сказал я.
– Ты иди. Я еще чуток тут побуду. Мне надо, – отстраненно произнес он.
– Семеныч, не приведи бог, рванет. Костей не соберем. Пошли.
Он отрицательно замотал головой. Я понял, что сдвинуть с места его можно лишь с помощью крана.
– Хорошо, – тихо сказал я. – Справлюсь один. Только будь осторожней.
Я не мог позволить себе роскошь тратить время на созерцание обломков и вывод Семеныча из ступора. Судьба попутчицы оставалась такой же неизвестной, как и личности, подложившие мину под состав. А ведь перестраховались, гады: натаскали разного барахла на пути с соображением, что если не взрыв, так баррикада точно заставит остановиться. Но вот мотивы, они по-прежнему смущали меня непонятностью. Террористический акт? Месть? Что-то еще? Больных на голову под землей всегда хватало, тогда, может, у кого-то наступило очередное обострение?