— Я ее скотину пристрелю…— выплескивал Сергей свой гнев и много раз собирался вести Цыганку в прикладбищенский лесок.
Но та подойдет, лизнет руку, и оттает Серегино сердце. Снова вспомнится измазанная сгущенкой испуганная мордашка. А стоило положить ей свою хитрющую морду хозяину на колени, когда тот ужинал… Тут, как говорится, комментарии излишни.
— Ты, Сереженька, притащил домой свою маленькую войну,— вздыхала Любаша.
— Делать-то теперь что?
— Нам от нее никуда не деться, терпеть…
С другой стороны. Цыганка оказалась очень смышленой собакой. Находясь дома с Сергеем, она выполняла почти все положенные для воспитанной овчарки команды. Но стоило попасть ей на улицу, глотнуть воздуха свободы, как все наносное воспитание тут же улетучивалось из ее огромной безухой головы.
Неизвестно сколько еще пришлось бы терпеть эту бойню с природой семье Павелецких, если бы однажды не приключилось следу-ющее событие.
В семь месяцев у Цыганки началась первая течка, которая еще больше обострила вздорность ее темпераментного характера. Теперь Сергей выводил ее гулять исключительно на поводке и с намордником.
В доме напротив одна семья держала пятилетнего бультерьера белорозовой окраски по кличке Цезарь — по виду тупого, безжалостного убийцу-маньяка. Пес был неимоверно широк в груди, криволап и беспощадно злобен. Уважал он только хлыстик хозяина. И вот однажды, проходя мимо друг друга на вечерней выгулке оба хозяина не посчитали важным попридержать рядом своих питомцев. Цыганка, как обычно, утробно зарычала. На что Цезарь отреагировал мгновенно. Он подпрыгнул на месте, словно теннисный мячик, и впился овчарке в шею, чуть ниже правой скулы.
Ошарашенная внезапностью нападения Цыганка по-бабьи испуганно завизжала и, присев на задние лапы, стала неистово стряхивать с себя бультерьера. Но не тут-то было, челюсти сомкнулись намертво.
Хозяин Цезаря бесстрастно принялся его душить, чтобы тот, задохнувшись, открыл пасть. В общей суматохе Сергей выпустил из рук поводок. Ощутив свободу, Цыганка дернулась изо всех сил и, визжа, помчалась в сторону парка. В зубах Цезаря остался солидный клок шерсти с небольшим лоскутом красно-розовой кожи.
Догнать собаку Сергею так и не удалось. Приказу подойти она не подчинилась. Тщетно побродив по окрестностям битых три часа и так и не отыскав Цыганку, Павелецкий вернулся домой, объявил, Любе:
— Что ж, Бог дал, Бог взял…
На что жена ответила:
— Как же мы теперь без нее, ведь привыкли….
Поначалу Сергей страшно переживал потерю собаки, но со временем стал стараться вычеркнуть ее из памяти, так же как и два месяца своей первой маленькой войны.